«Тяжёлая работа предстоит мотострелковой бригаде, которая придёт завтра».

Им придётся ликвидировать очаги обороны закрепившихся отрядов с использованием артиллерии и бронетехники. А у нападавших имелось большое количество средств борьбы с танками. Это было видно на снимках.

«Ну, что же. Завтра будет завтра, а сегодня мы ещё повоюем».

Все присутствующие вскочили с мест, когда он вошёл в комнату.

«Наконец-то, осознали, что они военные. И для этого нужно было, чтобы началась война. — Автоматически подумал Свирский. — Раньше еле задницы отрывали от стульев».

С самого утра генерал договорился с Ворониным, что пока он будет находиться в командном центре, тот наведёт порядок в здании штаба и в головах у офицеров после взрыва. Судя по всему, полковник справился с поставленной задачей. Свирский почувствовал это по атмосфере в комнате.

Теперь нужно было сделать неизбежное.

— Начальник контрразведки!

Круглое лицо с ёжиком волос испугано взглянуло на него из-за стола. Генерал даже не мог вспомнить фамилии офицера. Тот всегда держался незаметно, не напрашивался на доклад.

«Ошибку ты сделал, генерал! Ох, ошибся! Смертельно ошибся! Не проконтролировал придурка».

Когда началась война, Путин объединил и отдал в подчинение армии все разведывательные и контрразведывательные ведомства. Решение было несомненно правильным, но в армию пришли тысячи новых людей, до того надевавших форму только раз в году на какой-нибудь праздник и не знающих специфики службы в вооружённых силах. Происходили конфликты, совершались трагические ошибки. Тут был один из этих случаев.

— Встать! — рявкнул он.

Офицер поспешно вскочил, продолжая испуганно глядеть на него.

— В городе действуют группы диверсантов. Что делает контрразведка? Ничего. Вы не справились со своими обязанностями и отстраняетесь от занимаемой должности.

Тот всё ещё стоял, пытаясь осознать сказанное.

— Выйдите из комнаты! — приказал генерал.

Офицер неловко повернулся, чуть не опрокинув стул, и направился к двери.

«Так и не научился ходить, как подобает офицеру», — отметил он про себя.

— Подготовьте приказ о снятии с должности и разжаловании в лейтенанты, — обратился генерал к Воронину, когда закрылась дверь. — И направьте лейтенанта в распоряжение Онушко. Пусть повоюет!

А уж полковник-то будет знать, как распорядиться новоиспечённым лейтенантом. Об этом генерал позаботится.

Дальше Воронин доложил о состоянии штаба. При взрыве погибли два солдата, которые открыли огонь по прорывавшейся к зданию автомашине, и один офицер, который в это время случайно находился поблизости. Несколько офицеров в знании были контужены и пострадали от осколков вылетевших оконных стекол. Но в целом штаб мог работать, хотя внутри и было холодно. Застеклить окна не представлялось возможным, так как в городе просто не нашлось такого количества стекла. Поэтому отрядили группу на давно закрытый рынок Седьмой километр, чтобы там оторвали пластиковую обшивку от оставшихся павильонов и забили ей окна вместо стёкол, чтобы хотя бы как-то сохранять тепло внутри здания.

В результате взрыва были убитые и раненные среди гражданского населения в прилегающих домах, и их количество уточнялось.

Свирский распорядился, чтобы посмертно отметили погибших солдат. Ценой собственных жизней они спасли штаб и офицеров.

Пошли доклады начальников, и Свирский понял, что штаб работает, а значит, управляет войсками. Он поставил офицерам задачи и быстро закончил совещание. Сегодня ещё предстояло многое сделать.

Он оказался на ногах, ещё до того, как осознал, что произошло.

«Взрыв, — пронеслось в мозгу, когда пол заходил под ногами. — Опять не попали!»

До заката солнца Свирский успел облететь на вертолёте район боёв вдоль Дуная. Снимки с беспилотников давали лишь картину отдельных участков, спутниковая информация была недоступна из-за облачности. Поэтому, чтобы иметь полное представление о происходящем, пришлось рискнуть и сделать облёт самому. То, что он увидел, не вселяло оптимизм. Турки и арабы всё ещё удерживали ряд плацдармов на левом берегу, и было ясно, что до наступления темноты сбросить их оттуда не успеют. А за ночь они смогут перебросить через реку подкрепления, которые сплошным потоком шли из глубины Румынии к Дунаю. Недостатка в людях у них не было. Выросло целое поколение молодых людей, которых обучили лишь нескольким цитатам из Корана и стрельбе из автомата. Продуктов питания было недостаточно, чтобы прокормить стремительно растущее население, и их посылали на север, где сидели неверные, из-за которых аллах разгневался и наслал на них свои кары. И они шли, ослеплённые фанатизмом, чтобы тысячами умирать, переправляясь через реку, потому что это было высшей наградой — погибнуть во имя аллаха в бою с неверными и таким образом обеспечить себе место в раю.

То, что румыны их пропустили, не удивляло. Они всегда были продажными. Удивляло другое: как разведка не засекла массового передвижения подобного количества живой силы. Даже если они передвигались небольшими группами и в ночное время. По его приблизительным подсчётам на дунайском и молдавском направлениях атаковали не менее 200 тысяч человек. Ещё столько же были на подходе. Единственное объяснение — как всегда действовали по шаблонным схемам, которым офицеров обучили в академиях. И уроки Средней Азии и Китая так и не пошли на пользу.