— Какая торжественность… — хмыкнула Кейт. — Я слушаю вас, и мне начинает казаться, что вы старше меня лет на пятнадцать. Даже Кип не говорит со мной в таком тоне… Да, каждый должен заниматься своим делом. Вот я и занимаюсь: расспрашиваю людей и пытаюсь нарисовать объективную картину событий. Я не говорила, что собираюсь расследовать преступление…

— Не надо сравнивать меня с этим вашим писателем, — обиделся Грег. — И я вовсе не пытался читать вам мораль. А насчет объективной картины — вот уж не знаю. Я, например, теряюсь в догадках… Простите, Кейт, но я не могу больше с вами болтать. Время поджимает, а Уординги не будут терпеть наше присутствие до бесконечности.

— Наше?

— Со мной напарник, Грегори Соллет. Он — офицер дорожного патруля, а в деле расследования — новичок. Так что, простите, Кейт, мне нужно мчаться к нему на выручку.

— Возьмите меня с собой, Грег, — попросила Кейт, заранее зная ответ на свою просьбу.

— Это плохая идея, Кейт, — покачал головой Грег.

Кейт раздражало то, каким тоном говорит с ней Грег. Можно было подумать, что он ровесник ее отца. А ведь он старше ее на каких-то семь-восемь лет. Кейт хотелось возмутиться, но она сдержалась. Тем более, что в ее голове созрел маленький коварный план.

— Возьмите, Грег, — настойчиво повторила она. — Вы не пожалеете. У Джоанны Карчер я узнала кое-какую информацию, которая будет вам очень интересна.

— Что именно? — внимательно посмотрел на нее Грег.

— Возьмете — скажу, — невозмутимо ответила Кейт.

— Это похоже на шантаж, — лукаво улыбнулся Грег. — А вдруг я уже знаю то, о чем вы хотите мне рассказать?

— Едва ли. Даже если вы знаете факт, то он не представляет никакой ценности без дополнительной информации. А у меня есть все шансы ее получить. Мало того — я уже сделала звонок, который ее гарантирует.

— Вы говорите загадками, Кейт…

— Я всего лишь хочу, чтобы вы представили меня Уордингам и дали мне возможность задать несколько вопросов…

— Ох, Кейт, ваши игры в детектива меня пугают… — Грег вздохнул, огляделся по сторонам, затушил тлеющую сигарету, а потом кивнул: — Ну, хорошо, идемте.

Уординги оказались спокойными и очень милыми людьми, но познакомиться с ними Кейт предпочла бы иначе. Грег представил ее, как начинающую журналистку, которая собирается написать статью о Честершире, и добавил, что она — его хорошая знакомая. Поначалу Уординги отреагировали на его заявление довольно холодно, но оба растаяли, когда миссис Уординг обратила внимание на вымокшие джинсы Кейт и кроссовки, из которых текла вода.

— Бог ты мой! — всплеснула она руками, заметив лужицу, растекшуюся под ногами Кейт. — Где вы умудрились так промокнуть?

— Я ходила к Джоанне Карчер, — ответила Кейт, проклиная себя за то, что так и не добралась до «замка». — Наверное, надо было выбрать другой путь, но я не знала и пошла через топи…

— Милая моя, да вы же простудитесь! — Лилиан Уординг обернулась к супругу. — Представляешь, мисс Майрик ходила к Джоанне! — Джереми Уординг сокрушенно покачал головой. — Зря вы это сделали, я вам скажу… — Лилиан снова повернулась к Кейт. — Джоанна — безумная женщина. Никто не знает, чего от нее можно ожидать… В прошлом году она набросилась с кулаками на нашего почтальона — Альфреда Уигги. Да-да, представьте себе… — Кейт сразу вспомнились слова Джоанны о посылках и открытках, которые присылал дочери Ральф Суизи. — Больше он туда — ни ногой… К тому же ей было совершенно плевать на дочь. Она держала бедняжку в черном теле. Просто удивительно, что Эва выросла такой красивой и милой девочкой… Да, что же мы стоим?! Немедленно снимайте свою обувь. Я принесу вам что-нибудь переобуться. Дорогой, свари, пожалуйста, глинтвейн для нашей гостьи. И положи в микроволновую печь мою гелевую грелку. Вам не помешает прогреть ноги, Кейт…

Лилиан провела Кейт в гостиную и усадила в кресло. Кейт почувствовала себя если не членом семьи, то уж точно близким другом Уордингов. Вокруг нее поднялась настоящая суета: Джереми Уординг принес ей вначале грелку, потом прозрачную чашку с дымящимся глинтвейном; Лилиан Уординг накрыла ее пледом и каждую минуту спрашивала, не замерзла ли девушка. Кейт и не подозревала, что такая мелочь, как мокрые джинсы и кроссовки, может помочь ей добиться чьего-то расположения.

Когда суета вокруг Кейт угомонилась, Грег и его тезка продолжили свои расспросы. Кейт внимательно слушала, стараясь не упустить ни единого слова, и пыталась сравнить вопросы полицейских с теми, что она сама заготовила.

Ей, в отличие от Грега, и в голову не приходило спросить, что из одежды и украшений было на пропавшей девушке в день ее исчезновения. Вопроса о том, в котором часу девушка обычно возвращалась домой, тоже не было в «списке» Кейт.

Зато она все-таки поинтересовалась у Джоанны Карчер, где работала и чем увлекалась Эва. Выяснилось, что та работала официанткой в кафе «Санрайс» — том самом кафе, где Кип и Кейт «встретились» с забавным песиком Кармайклов. Увлечений у девушки не было, кроме разве постеров с фотомоделями, которые Эва развешивала на стенках у себя в комнате.

Дочь Уордингов, Элизабет Уординг, которую все называли просто Лиз, тоже отметилась на школьном конкурсе красоты. Правда, она заняла второе место и получила почетный титул «Мисс Обворожительная Улыбка». Кейт попросила фотографии и немедленно убедилась в том, что улыбка у Лиз и впрямь была обворожительной: зубы сверкали природной белизной, а в самой улыбке было торжество победительницы. Хоть и на втором месте, Лиз Уординг все равно чувствовала себя королевой.

Кейт мысленно сравнила портреты девушек: обе были красотками, но совершенно разного типа. Эва была скромной, милой и даже, как показалось Кейт, немного неуверенной в себе. Лиз, напротив, относилась к тому типу красавиц, которые заражают всех своим безрассудством, стремлением жить и радоваться жизни.