– Конечно. К тому же я не собираюсь поселиться здесь на полгода.

– Да, несомненно… Гм… После вашего ухода от меня, я подумала, что могла бы, может быть, найти что-нибудь получше, чем гостиницу, для человека, оказавшего в свое время услугу этой бедной Эрнестине, но… мы расстались при таких обстоятельствах, что…

– Благодарю вас, мадам Боллар, но думаю, что мне здесь будет хорошо.

– Тем лучше. Вы собирались спуститься вниз?

– Да, собирался.

– Если бы я знала, то подождала бы вас внизу. (Стиль мадам начальницы снова брал верх.) Хотя продолжительное пребывание в кабачке не очень подходит для человека моего положения. Но это избавило бы меня от вероятности сломать ногу на этой темной лестнице.

Я скорчил расстроенную мину, словно несчастный случай действительно уже произошел. Это было все, что я мог сделать. И догнал свою посетительницу уже на пороге. Проходя мимо служаночки, я бросил ей:

– Желаю мужества, Жаннетон.

По тому аллюру, который она взяла, принявшись за работу, ей понадобится добрый час, чтобы покончить с постелью. Ее хозяева знали, что делали, отправляя ее немедля на работу. В этой гостинице очень важное значение приобретал факт бронирования своей комнаты заранее.

– Спасибо, месье.

– А! Жаннетон! – произнесла мадам Боллар, резко обернувшись и едва не натолкнувшись на меня.– Ты ведь подруга этой дуры Софи, кажется?

Предполагалось: «Два сапога – пара».

– Да, мадам.

– Ты не знаешь, куда она подевалась?

– Нет, ма-ам… Не могу сказать вам больше того, что рассказала месье, ма-ам. Кажется, что она испарилась… Я ведь не она!

– Не она! Каков ответ! Все это – одна шайка-лейка,– проворчала мадам Боллар, спускаясь по ступенькам.– Идиотки, невоспитанные, наглые и все такое прочее. Видели, какая на ней юбка? Стоит ей немного нагнуться, как вся задница будет наружу. Что за эпоха! Вам, по-видимому, все это нравится!

– Право! – ухмыльнулся я со значением.

И подумал: «Вот старая ведьма! Прежде чем разыгрывать из себя недотрогу и чопорную ригористку, ты небось славно покрутила хвостом. Это в порядке вещей. Один монмартрский поэт в начале века сказал: «Никто не бывает большей святошей, чем бывшая шлюха».

– Как бы там ни было,– продолжал дракон в юбке,– эта легкомысленная Софи, очевидно, и не подозревает, что нужна в «Кактусах».

Мы вошли в столовую гостиницы. За стойкой хозяйка протирала стаканы.

– До свидания, мадам Мазанказ,– бросила ей мамаша Боллар.

– Честь имею, мадам Боллар,– ответила та и, обратившись ко мне, продолжала:

– Так, как месье? Комната вам подходит?

– Вполне. Спасибо.

Мы вышли на площадь. Туман полностью рассеялся, весело светило солнце.

Мадам Боллар снова принялась за свои сетования в адрес Софи и жалобы на последствия ее безрассудства:

– Мы не можем бесконечно беспокоить экономку господина кюре. Ей за это не платят.

– Я намереваюсь пойти на разведку в эту знаменитую сосновую рощу,– сказал я.– Если встречу Софи, я ее не знаю, но начинаю представлять себе…, то приведу домой.

– Вы сразу же сейчас идете туда?

И не дожидаясь ответа, стала указывать наилучший маршрут. Порт, дорога над обрывом и т. д.

– Я провожу вас до набережной, мне надо с вами поговорить.

Пройдя несколько шагов по дороге, спускающейся вниз вдоль вилл с закрытыми ставнями, она продолжала:

– Это по поводу молодого Артура. Я не стремлюсь к тому, чтобы мой дом снова стал театром стычки. Поэтому вы оба встречайтесь, где угодно, но только не у меня. Если вдруг у вас появится фантазия нанести мне визит, а Артур будет там, прошу вас удалиться. Тот же запрет будет действовать и для него. Я не желаю вмешиваться в эти детективные или недетективные истории, понимаете?

Она не то, чтобы разносила меня, но тон был именно такой.

– Отлично вас понимаю,– сказал я.– Безусловно, если бы мы стали встречаться у вас исключительно для того, чтобы бить друг другу морду, это вызвало бы сплетни.

– Мне наплевать на то, что станут говорить, но я дорожу своим спокойствием.

– Однако, вы не можете не признать, что он первый набросился на меня.

– Согласна. И я также не стала скрывать, что думаю о его поведении.

– А как он это принял?

– Как побитый пес. Когда я хочу, то умею показать власть.

Как будто необходимо было об этом говорить!

Молчание, потом я спросил:

– Он ничего не сказал вам относительно своего смятения и того факта, что он находится на острове, наверняка, уже несколько дней…, но не побеспокоился о своей тете, заметьте это.

– Откуда вы взяли это?

– Я – детектив.

– Ну что ж! А я – нет!

Можно было подумать, что она защищалась от обвинения, будто заболела какой-то постыдной болезнью.

– Он мне ничего не сказал, и я его ни о чем не спросила. Успокоила и предложила пойти склониться над телом его бедной тети. Это все, что я сочла необходимым сделать… Я не детектив,– повторила она.