И пусть она устала, мускулы немного болели от непривычной нагрузки, а кожа немного покраснела, все это доставляло ей огромное удовольствие. Вот это — настоящая жизнь!

Свобода…

Она вытянула руки и закружилась, как будто обнимая весь мир, который доставил ей столько счастья.

— Все в порядке? — услышала она за спиной удивленный голос Деметриоса.

Она повернулась к нему и просто сказала:

— За последние годы это мой самый лучший день.

Деметриос радовался, что взял ее с собой.

Глядя на то, как Анни светится от счастья, наслаждаясь каждой минутой, он тоже испытывал нечто подобное.

Надо признаться: в первый же день, когда Деметриос встретил Анни, она пробудила в нем то, что, как он думал, Лисса убила навсегда. Не только сексуальное влечение. Анни совсем по-другому относилась к жизни.

Да, никто не преодолел столько трудностей и не страдал столько, как Лисса. Безусловно, на ее долю досталось много испытаний, но некоторые, Деметриос это хорошо знал, она выдумала сама. А некоторые случились из-за ее манеры держаться — грубо, вызывающе. И Лисса никогда не испытывала такой радости, как сегодня Анни. Она никогда не вытягивала руки и не принимала жизнь с распростертыми объятиями.

— Что-то ты загрустил, — сказала Анни.

Они обедали на палубе. Она принесла сюда салат, мясо и сыр, потому что не видела смысла сидеть внизу, когда наверху так здорово. Деметриос мысленно все время возвращался назад, к той печальной поездке с Лиссой в Кабо, и сравнивал ее с теперешней. Как же они отличались друг от друга!

— Что-то не так? — поинтересовалась Анни. — Кажется, тебя посетили не очень веселые мысли.

— Просто думаю, насколько это путешествие лучше моего последнего.

— Я думала, последний раз ты плавал со своим братом и Фрэнком, — нахмурилась Анни.

— Я говорю о поездке, которая была несколько лет назад. А когда мы плавали с Фрэнком, это было здорово, — улыбнулся Деметриос, вспоминая недавнее путешествие. Он осушил свой бокал с пивом и поднялся. — Ты готовила. Я приберу.

— Ты устал за день, — сказала Анни и тоже поднялась. — Я помогу.

Она взяла свою тарелку и последовала за Деметриосом вниз в камбуз.

Может, она и была хорошей помощницей, но только не для его душевного спокойствия. Да, она помыла тарелки и убрала продукты в холодильник. Но в камбузе было слишком мало места, чтобы не столкнуться друг с другом. Слишком мало, чтобы не почувствовать запах ее цветочного шампуня, или избежать случайного прикосновения ее волос, когда она маневрировала мимо него по направлению к холодильнику, или, хотя это случилось всего один раз, столкнуться так, что ее грудь оказалась тесно прижатой к его груди.

Он помнил мягкость ее тела. И хотел снова прикоснуться к нему… Хотел ощутить прикосновение ее нежной, шелковистой кожи, провести пальцами по ее волосам. Ему хотелось отнести Анни к себе в каюту и познать ее еще больше, чем он сделал это в первый раз, когда они занимались любовью.

Но этого не случится.

Он сделал шаг назад из камбуза и резко сказал:

— Не получится.

Анни удивленно посмотрела на него:

— Почему?

— Или ты будешь наводить порядок, или я. Но не оба.

— Но… Ты думаешь, что я… — Ее щеки стали пунцовыми от стыда. Она покачала головой. — Я никогда! Прости. Мне не следовало… О господи!

— Все в порядке. Я могу себя контролировать. Но лучше приберусь сам.

Ее щеки все еще горели.

— Да, конечно, — пробормотала она и, не оглядываясь, пулей выскочила из камбуза.

Ему не нужны никакие искушения. Есть такие вещи, которым мужчина просто не в силах противостоять.

Шли дни, и его все больше влекло к Анни. И дело было не только в ее женской привлекательности. Она была веселой, живой, серьезной и смешливой.

Как-то после обеда Анни решила наловить рыбы к ужину. Он с издевкой спросил:

— Ты будешь ловить рыбу?

— А что? Думаешь, принцессы не умеют этого делать? — спросила она, собирая удочку и усаживаясь на палубе. — Мы частенько удили на озере Изар в Мончемионе. Мы останавливались там в небольшом домике, который построил еще мой прапрадед.

— Не в замке? — поддразнил он.

Анни, улыбаясь, покачала головой, выражение ее лица смягчилось.

— Это был далеко не замок, но тем не менее в этом домике был водопровод. Дедушка установил. Нам — папе, маме и мне — нравилось бывать там, потому что там мы могли быть собой. Не королевскими особами, понимаешь?

Конечно же он не понимал. Откуда ему знать, каково это — быть королевской особой?

— Это было отличное место, — продолжила Анни. — Тихое. Уединенное. Спокойное. Там все было по-настоящему. Я сама. Моя семья. И ничего, что отвлекало бы внимание.

— Полагаю, вы брали с собой какую-то наживку для рыбы, а здесь с этим могут возникнуть небольшие сложности. — Кивком Деметриос указал на пустой крючок ее удочки.

— Иногда брали, — согласилась она. — А иногда, — добавила Анни весело, — мы использовали то, что было под рукой. Что-нибудь вроде этого. — И она вытащила из кармана баночку сардин, которую нашла внизу.