Симона признавала его осторожность, но все равно обиделась. У миссис Олмстед в одном пухлом пальце помещалось больше разговорчивости, чем у этого джентльмена во всем теле. Она ела больше, чем думала, что съест, отчасти потому, что еда была превосходной, отчасти – из-за того, что боялась оскорбить миссис Джадд, и отчасти – для того, чтобы заполнить тишину. Девушка отказалась от силабаба, не сомневаясь, что мистер Харрис отдаст должное чаше с десертом. Он улыбнулся юному Джереми, принесшему сладкое, так, как ни разу не улыбнулся Симоне.

Только из недостойной раздражительности, как призналась себе Симона, она подождала, пока он наполнил ложку, а затем спросила:

– Вы долго служите у майора?

Секретарь опустил ложку только на то время, чтобы произнести:

– Достаточно долго. – Затем он вернулся к своему блюду.

– Он скоро приедет?

В этот раз ложка громко звякнула о край чаши.

– Достаточно скоро, – послышался его бесполезный ответ.

Она подождала, пока он поднесет ложку почти к самому рту.

– Завтра?

Мистер Харрис решил сначала проглотить, слизав языком сладкую массу с усов. Симона испытала легкое отвращение, подумав о том, сколько других крошек, капель и остатков может там находиться. И все же этот жест показался ей странно мальчишеским.

– Майор – занятой человек, – проговорил он после того, как быстро проглотил еще одну полную ложку.

Симона могла вести себя так же грубо, как и он.

– Все ли мужчины в этом доме так скупы на слова и неразговорчивы? Неужели вы все выражаетесь загадками?

Секретарь с тоской уставился на чашу с замороженным десертом, как показалось девушке, хотя его темные очки скрывали большую часть выражения на лице. Но его вздох они замаскировать не смогли.

– Джереми – общительный парень. Он может рассказать вам о лошадях все, что пожелаете.

Симоне не хотелось узнавать все о конюшнях майора Харрисона, о чем он прекрасно знал.

– Но я хочу поговорить с ним о нашем… соглашении. Он должен был упомянуть вам об этом.

Эти слова наконец-то привлекли его внимание. Мистер Харрис наклонился ближе, уставившись на нее через стол.

– Вы недовольны своей комнатой? Или тем, как с вами здесь обращаются?

– О нет, все чудесно. Только меня волнует неуверенность в договоренности в целом. – Она пожала плечами. – Я странно чувствую себя здесь в роли гостьи, не знаю, где я окажусь завтра или чего от меня ожидают.

Он снова вздохнул и оттолкнул чашу в сторону.

– Майор придумает для вас что-нибудь другое, если вы не довольны условиями здесь. Я могу навести справки среди своих знакомых и узнать, не ищет ли кто из них гувернантку.

– У меня нет рекомендаций.

– У меня есть друзья, которые могут снабдить вас всем, что потребуется.

– Даже не встретившись со мной? Разве это не будет нечестным? – И вообще, что за друзья могут быть у этого секретаря, которые могут предоставить рекомендации заочно?

– Вы хорошая гувернантка?

– Я старалась быть ей.

– Этого будет достаточно. – Он вернулся обратно к своему силабабу, очевидно, считая дискуссию оконченной.

Симона смягчилась и позволила ему съесть одну или две ложки, после чего произнесла:

– Я не знаю, обсудил ли майор с вами мои затруднения.

– Мы с майором делимся всем.

Если бы зеленые стекла могли посылать искры, то Симона могла бы воспламениться. Но на самом деле от его слов у девушки застыла кровь в жилах. Она практически уронила стакан вина, который вертела в руках.

– Вы делитесь… всем?

Теперь настала его очередь уронить ложку, разбрызгав прежде пенистый десерт на скатерть.

– Боже милостивый, мисс Райленд. Нет, мы не делим женщин. Откуда у вас взялась такая идея?

От Лидии Бертон, конечно же, но Симона этого не сказала.

– Я не слишком хорошо знаю правила этого, хм, бизнеса. Майор и я не обсудили сроки и условия.

– Не думаю, что правила, если такие и есть, не подлежат изменению. Это же не юридический контракт, знаете ли. Просто доверяйте майору, и он позаботится о том, чтобы никто не вел себя с вами таким образом, что вы посчитаете это оскорбительным. Он позаботится обо всем.

– Конечно. Именно это сказала миссис Бертон. Извините, если я усомнилась в его намерениях. Или в ваших.