– Вы очень милы, – сказал Калагэн.

– Что я должна делать? Открывать конверты на пару и снимать копии с писем? А как я узнаю, что это письмо от Блейза? Иногда Эсме получает массу писем, – продолжала Кларисса. – Вы можете представить меня заваленной письмами в моей комнате и открывающей их все при помощи пара?

– Нет, конечно. Все, что от вас требуется, это посмотреть на почтовый штемпель. Вы должны обращать внимание на письма, которые были отправлены из здешней местности. И еще, вам не нужно их открывать при помощи пара.

Он засунул руку во внутренний карман пиджака, достал кожаный футляр и открыл его.

Внутри лежали три тонких стальных инструмента, очень похожих на иглы для штопки одежды. Он вытащил их из футляра и протянул Клариссе.

– Это очень удобные вещицы, – произнес Калагэн. – Ими пользуются в Скотланд Ярде и в почтовой цензуре. Большинство людей не плотно заклеивают края конвертов. Единственное, что вам нужно будет сделать, так это вставить эту штучку в щель и провести ею сверху вниз, пока не покажется краешек письма.

Он достал фунтовую бумажку и показал как это делается.

– Когда покажется краешек письма, начинаете его подкручивать. Он накрутится на этот инструмент, и вы сможете вытащить его из конверта. Делать это вы должны очень осторожно. После того, как вы его прочтете, вы можете вернуть письмо на место аналогичным способом, но в обратном порядке.

– У вас все предусмотрено, Слим, – вздохнула Кларисса.

– Я стараюсь это делать. Скажите мне, Кларисса, – продолжил он. – Сколько денег вам всем выдают на карманные расходы. Много или мало?

– Вполне достаточно, – беззаботно бросила Кларисса. – Достаточно для того, чтобы не думать об этом. Конечно, никто не отказался бы, если их было больше.

Калагэн кивнул.

– Полагаю, что большую часть времени вы сидите на мели? – поинтересовался он. – Все женщины обычно тратят больше, чем получают.

– Я бы этого не сказала. Я этого не делаю и Одри тоже. Обычно это случается с Эсме. Она всегда по уши в долгах. Но почему вы у меня об этом спрашиваете?

– Мне просто интересно.

Калагэн взял ее руку и пожал.

– Пока, Кларисса, и не забывайте, что вы работаете на фирму "Калагэн: частный сыск".

– Не забуду, – улыбнулась она. – Может быть, когда вы вернетесь, вы выдадите мне медаль… или еще что-нибудь.

Он еще раз улыбнулся ей и выжал сцепление. Затем задом выехал из гаража, развернулся и поехал к дороге. Она стояла, наблюдая за ним, пока он не скрылся из вида.

Было девять часов. Калагэн открыл дверь своей квартиры на Беркли Сквер, вошел внутрь, бросил пальто и шляпу на кресло и налил себе полстакана виски.

Затем он направился в ванную, разделся, открыл краны и, когда ванна наполнилась наполовину, забрался в нее. Отключив горячую воду, он растянулся во весь рост и, глядя в потолок, стал думать об Одри Вендейн.

Когда ванна почти заполнилась чуть теплой водой, он закрыл кран и протянул руку за портсигаром, лежавшим на стульчике рядом с ванной, вытащил сигарету, прикурил ее и расслабился.

Он подумал, что дело Вендейнов начинает обрастать целым рядом вопросов. Он любил вопросы не столько потому, что ему доставлял удовольствие поиск ответов на них, сколько потому, что в процессе этого поиска очень часто удавалось найти решение проблемы.

Калагэн, который обычно при расследовании интересовался прежде всего людьми, которых оно касалось, подумал, что кража у Вендейнов представляла собой очень интересную картину. Он не был кабинетным следователем, обладавшим уникальным интеллектом, отточенным умом, способным обнаруживать и собирать ничтожные факты, которые называются "улики" и которые недоступны никому другому, включая читателя, кроме кабинетного следователя.

Для Калагэна любое дело представляло просто некое сочетание людей, кто-то из которых или даже все давали неправильную информацию или лгали, так как обстоятельства вынуждали их это делать, или подводили их к этому.

Но сам факт того, что они вынуждены были лгать, вынуждены были производить обманчивое впечатление, приводило к изменению их взглядов и даже самого образа жизни. Рано или поздно они от этого уставали или теряли бдительность. Тогда и только тогда, следователь мог добыть именно такой факт, который приводил его к возможному логическому решению.