Четвертый раз подряд Надежда Федоровна вытаскивала счастливую бумажку, одну из пяти, с надписью «заказ» и четвертый раз получала банку тушенки, банку сгущенки, банку свиного паштета, майонез, банку рубленой говядины, правда в этот раз еще банку кабачковой икры всунули и замороженную курицу. Что она будет делать с этими курами?..

Нет, но все-таки здорово, что она опять вытащила «заказ». Легкая у нее рука! Бухгалтер Тамара Ивановна прямо позеленела вся от злости, когда увидела у себя в руках пустую бумажку. У-у, змеюка! Так ей и надо сплетнице! Это она распустила слух, что мой Вася пьет… еще хватило наглости сказать: «Надежда Федоровна! Продайте мне „рубленую говядину“! Вы уже четвертый раз подряд заказ выигрываете!»

А хоть бы и в двадцатый! Сейчас разбежалась я тебе «рубленую говядину» отдать! Отдай жену дяде!.. Нашла дуру!.. Но что я все-таки с этими курами буду делать?.. Ну, одну-то я запихну в морозилку. Пусть лежит на «черный день», как неприкосновенный запас. Мало ли что! А остальные пущу в дело на Новый год… холодца наварю, другую можно в духовке зажарить…

Приближение Нового года Надежда Федоровна совсем не чувствовала. Это, пожалуй, был первый Новый год, когда она не знала, чем ей порадовать мужа и дочку. Магазины были абсолютно пустые: ни еды, ни одежды. Муж месяц назад, правда, сказал ей: «У нас на работе в профкоме списки составляют желающих на югославское пальто. Если хочешь, то давай пятьсот рублей. Деньги вперед надо». На вопрос Надежды Федоровны, что это за пальто, зимнее или осеннее, с меховым воротником или без и какого цвета и фасона, он обиженно сказал ей: «Мне его пер-со-наль-но не показывали!.. А не надо тебе — так и скажи! Ей югославское пальто предлагают, а она — выкобенивается: цвет, фасон! Ходи голая, если не надо!»

Ну не могла же она, в самом деле, покупать кота в мешке! И ведь надо же такую систему придумать: деньги вперед отдай, неизвестно за что, тебе — талон в зубы и — дуй в магазин, нравится не нравится — бери! А если не понравится, куда его девать? Ведь магазин обратно не берет!

Да, что там говорить, пальто ей очень нужно! И дочка без теплых сапог в школу бегает в резиновых. И муж пообносился до неприличия. Двенадцатый год свою чешскую куртку на искусственном меху таскает. Она села от стирки, талия до подмышек подпрыгнула, короткая стала, а еще как капюшон на голову натянет — так без слез не взглянешь на него, не поймешь, кто идет: то ли гном, то ли бомж, то ли просто дурачок какой-то… На прошлой неделе в гости ходили, так дочка говорит ему: «Папка, иди вперед! Нам с тобой рядом стыдно идти». А что поделаешь, если в магазинах ничего нет: ни белья, ни сапог, ни пальто, ни шапок меховых! Да что там шапок, носков и то не купишь!

И куда все это подевалось с этой перестройкой?

Нет, что ни говори, а она, Надежда Федоровна, считает, что во времена «застоя» в магазинах было гораздо лучше. И одеться можно было прилично, и что-нибудь вкусненькое купить. Особенно если ты — мне, я — тебе!

Она одной знакомой директрисе магазина все билеты в цирк доставала через двоюродного брата. Он там электриком работал.

Так эта любительница цирка Надежде Федоровне к каждому празднику «деликатесный дефицит» делала. Без красной икры да без баночной ветчины ни одного праздника не справляли…

Да, были времена! И куда все подевалось? Ни той директрисы, ни тех продуктов…

Ну где это видано?! Муж весь декабрь ищет водку и шампанское к Новому году и нигде не может купить! Ну, шампанское еще ладно, понятно, что в связи с антиалкогольной кампанией истребили все виноградники и делать его теперь не из чего! Но водки-то чего не наделать? Картошки-то вон сколько гниет!..

Нет! Так плохо в Москве еще никогда не было!

Одно утешение, что в Ленинграде еще хуже, говорят… хотя уж хуже… хуже, кажется, и не бывает…

…На лестничной площадке пахло капустой. «„Мои“, наверное, щи греют», — подумала Надежда Федоровна.

Она позвонила в дверь. Ключи провалились на дно большой хозяйственной сумки и среди банок их трудно было найти.

У мужа было довольное лицо. Он взял у нее из рук сумку и туалетную бумагу.

— Дефицит достала. Туалетную бумагу. Молодец! А мыла в хозяйственном не было? Да не сердись, это я так просто спросил.

Раздевайся, Надюша! Садись с нами ужинать… У нас на работе сегодня сапоги женские зимние разыгрывали, одну пару на весь отдел, на тридцать человек… так я не выиграл…

— А чего ты лыбишься, как полоумный? — Надежда Федоровна почувствовала к нему ненависть — было бы чему радоваться, придурок!

Дочь разута, а он — доволен! Кретин!!! Еще улыбается!

— Ты чего как овчарка кидаешься? Не успела порог переступить и уже оскаливаешься! Ты дослушай вначале!.. У нас вторая лотерея была, и я выиграл! Протезирование!

— Чего, чего?!

— Протезирование!

— И чего ж ты себе протезировать собрался? Какое такое место? Уж не мозги ли?!

— Дура!.. Зубы!

— Да чего же тебе здоровые зубы протезировать? Если что и есть в тебе приличного, так это — зубы!

— Да пойми ты, телка, своей куриной головой, что мало вытащить талон на протезирование, это еще полдела! Там очередь на десять лет! Пока она подойдет — мои зубы сгниют! С перспективой надо жить! «Тундра» необразованная!

— Ну, началось! — Людочка быстро прикончила щи и убежала из кухни в комнату. Она не выносила, когда родители между собой «разговаривали». Слушая их, она всякий раз убеждала себя, что замуж она не выйдет никогда в жизни…