– К чему все это? – перебила Татьяна.

Мама по-прежнему сидела на грязном полу, в пустой бар в любой момент могли ворваться одурманенные карнавалом аборигены.

– Я просто отвечаю на твой вопрос – почему я тебе помогаю, – пожал плечами человек-гора.

Свет с улицы упал на его лицо, и Таня про себя хмыкнула: дед дедком, а рассказывает какие-то подростковые истории!

Майк же по-прежнему неспешно продолжил:

– Для всех мальчишек Линн всего лишь отличным товарищем была. Ее всегда приглашали в походы, на охоту. Не боялись, что сдаст после любой проделки. Но у нас с ней отношения были немного иными. Читали друг другу, по очереди, «Над пропастью во ржи». От остальных парней прятались, чтоб на смех не подняли. На звезды смотрели вместе. Я… я, конечно, немного влюблен был. Хотя Линн со мной держалась исключительно как с другом. И вот однажды, – Майк сглотнул, – отправились мы всей компанией папашу Фила дразнить. Он у нас в городке единственный магазин держал. Продавалось там все: еда, гвозди, белила, горшки, посуда, пиво. А забава была такая: распределяли заранее роли. Кому-то доставалось старика Фила (он всегда сам за прилавком стоял) отвлекать. Остальные тем временем в торговом зале шебуршили. А потом хвастались, кому чего удалось вытащить. Побеждал тот, у кого добыча по размеру больше. Линн как-то смогла огромную, на пятнадцать галлонов, бадью вынести… Но в тот день ей выпало у кассы вертеться, хозяина комплиментами смущать. А мы с парнями – в магазин. Ума-то не хватило предположить, что Фил, конечно, старик и мозгов у него негусто, но и он смог догадаться – после нескольких-то набегов, – в чем тут дело. И, когда выходили мы, всех сцапали. Причем Фил (видно, допекли мы его!) нет бы нашего шерифа из городка к делу привлечь – настоящую полицию вызвал… А у меня под курткой – магнитофон ценой в семьдесят долларов. Давно к нему присматривался. Все, понимаю, тут уж на жалость бить бесполезно. Попытался – когда полицию увидел – выбросить, да поздно уже, ко мне бегут, магнитофон еще в складках куртки запутался… И тут вдруг Линн. Нагоняет, шепчет в ухо: «Давай!» Я… я, конечно, отказался бы, – Майк понурился, – но она ведь сильная была. Просто вырвала у меня из рук «Панасоник» этот. И потом на своем стояла упорно: воровала – сама. Никто не помогал.

Майк устало вздохнул:

– Самое несправедливое: только одной ей та история навредила. Реально. У остальных парней в карманах мелочи нашли – ножи консервные, карт колоды. Плюс родители за всех вступились. А Линн с теткой жила, полусумасшедшей свидетельницей Иеговы. Разговор у той короткий: «Напроказила – отвечай!» В итоге Линн – единственную из нашей компании! – и отправили в исправительный центр для подростков. На целый год. А дальше у нее вся жизнь под откос: подружилась там с наркоманами, стала покуривать… Вышла – тут же попалась на новой краже. Умерла совсем молодой – от передозировки. А я… – Мужчина махнул рукой. – Короче, ничем не помог ей. Влиянию родителей поддался. Те твердили: зачем тебе она – воришка, да еще из бедной семьи? Меня сразу же после нашего ограбления неудавшегося отправили подальше из городка, в столицу штата учиться. Там новые знакомства, другие девчонки… В общем, забыл. Заставил себя забыть. Увиделись с Линн случайно, когда нам обоим уже по двадцать пять было. Я только что master’s получил, на хорошую работу меня позвали. А она совсем как старуха, глаза пустые… Вот тогда и дал себе слово. – Он твердо взглянул на Татьяну. – Ее погубил. Другую вместо нее спасу. Тебя.

– История, безусловно, трогательная, – усмехнулась Татьяна – рассказ детектива ее не особенно впечатлил. – Тебе бы с такими принципами в исправительном центре для подростков работать. А не «шестеркой» у мафиозного босса.

Реплика Майка задела. Лицо закаменело, мечтательная улыбка растаяла. Он холодно произнес:

– Что ж. Дело хозяйское. Мне уйти?

И пачку долларов вернул обратно в карман.

Таня постаралась не показать, какой ее охватил ужас.

– Нет. Не надо, – поспешно произнесла она.

В конце концов, плевать на мотивы Майка. А отказываться – в ее положении! – от денег совсем глупо.

– Я… я согласна. Спасибо тебе! – слабо улыбнулась Татьяна.

Майк просиял:

– Отлично!

И тут же деловито продолжил:

– Я уже все продумал. Действуем так. Мадам Юлию, – вежливый кивок в мамину сторону, – сейчас отвезем в Бас-Тер. К тому самому моему другу-доктору – он, прошу заметить, француз, белый, в клинике неврозов работает. Не сомневаюсь: приведет он ее в чувство очень быстро. А тебя пока в одном пансионе спрячем. Маленьком, там всего четыре гостевые комнаты, и он от всех дорог в стороне. Хозяйка, мадам Тюрбо, тебе должна понравиться. Чрезвычайно колоритная дама, весом сильно за центнер, бараньи ребрышки на гриле в ее исполнении – просто песня! Моя давняя приятельница… Ну, что – поехали? Машина у меня тут неподалеку. Давай, помоги мне мамочку твою поднять (Юлия Николаевна, несмотря на грохот за окнами и неопределенность ситуации, неожиданно задремала).

Однако Таня не двинулась с места. Пронзила его взглядом. Медленно произнесла:

– Ты не понял, Майк.

– В смысле?

– Я с благодарностью приму у тебя деньги. Возьму в долг и обязательно верну. Но больше никакой помощи мне от тебя не нужно.

– Та-аня, – укоризненно протянул он.

Однако она отрезала:

– Или так – или никак.

– Но… но ты же здесь, на острове, ничего не знаешь! Куда ты отправишься? С больной мамой? Без машины?! Такси ты сейчас не найдешь – карнавал. Да и без документов тебя не то что в гостиницу, в пансион не возьмут!

А Таня словно не слышала. Продолжала:

– Ты сейчас выйдешь. Пойдешь по центральной улице, не спеша. И будешь идти по ней долго-долго. Чтобы я видела. А потом забудешь обо мне. Ясно?

Он усмехнулся. Произнес почти с восхищением:

– Ты неподражаема.

И протянул ей деньги.

– Спасибо, – холодно кивнула Татьяна.

– Вот мой телефон. – Майк протянул ей визитную карточку. – Позвони, если захочешь.

Под окнами пустого бара что-то стукнуло, с грохотом покатилось. Раздался звон битого стекла, женский визг.

– Но ты все равно не выберешься отсюда одна, – вздохнул Майк.

Взглянул в ее неумолимое лицо. Пожал плечами. И вышел из бара. В окно Таня видела: он действительно идет по центральной улице, прочь от них.

«Кто ж ты такой? – сквозь зубы пробормотала девушка. – Сначала частный детектив, потом – подручный мафиозного босса, нынче – благодетель…»

Впрочем, особо раздумывать было некогда.

Дочь растолкала Юлию Николаевну:

– Мамуля, вставай! Надо спешить!

В лицо матери вглядывалась со страхом. Боялась прочитать в нем еще большее безумие. Но в глазах ее увидела лишь безграничную усталость.

– У меня голова болит… – простонала маман.

– Сейчас, мамулик, сейчас отдохнешь. Еще чуть-чуть потерпи…

Таня обняла Юлию Николаевну за плечи, потянула к выходу из бара. Идти им оказалось действительно недалеко – еще по пути сюда Татьяна приметила на фасаде аккуратного домика вывеску: «Rent-a-bike». Похоже на семейный бизнес: на первом этаже за зарешеченной витриной – ряд мопедов. Со второго доносилась музыка, смех, детские голоса. Только бы уговорить семейство оторваться от празднества…