Двумя днями ранее

Предыдущие два дня прошли в суете и заботах. Соваться в Мутагенку с бухты-барахты сродни самоубийству, поэтому большую их часть мы потратили на планирование. В принципе время тратил ушедший в отпуск майор Волчара – в безуспешных попытках родить мало-мальски пригодный план проникновения в самое сердце аномалии. Он целыми днями не вылезал из «Ларца», обговаривал с Михалычем различные варианты, но консенсуса наши эксперты так и не достигли. Выход, как ни странно, нашел я. Зайцев, выслушав мою гипотезу происхождения Мутагенки, глубоко – примерно на полчаса – задумался, потом велел ждать в кабинете, а сам куда-то ушел. Вернулся часа через два, когда я совсем уже измаялся в ожидании, хоть и скрашенном чаепитием с секретарем-референтом – весьма привлекательной дамочкой лет тридцати. И с ходу огорошил меня новостью:

– Профессор Юм весьма заинтересовался вашей теорией, Александр! Завтра в Океанариум отправится челнок, привезет оттуда команду исследователей с оборудованием. Мне удалось убедить руководство города в необходимости этого шага. Ваша задача – обеспечение ученых образцами. Справитесь?

В этом я не сомневался, с такими помощниками, как Волчара и Михалыч, – легко. Примерно в таком ключе и ответил Зайцеву.

– Вот и чудненько, – заключил он. – Если теория подтвердится, это будет прорыв в ксенопсихологии. Правда, с практической точки зрения пользы от него мало. По крайней мере, пока мы изолированы от Федерации. Но я искренне надеюсь, что положение скоро изменится.

На этом разговор завершился, и я отправился озадачивать наших экспертов новым заданием. На следующий день прилетели ученые из Океанариума. Встречали их Соломатин и Зайцев, меня позвали уже по факту, когда все формальности были соблюдены, а гости накормлены и напоены. Встреча происходила в памятном для меня соломатинском кабинете. Когда я вошел, полковник все так же сидел в кресле, Зайцев занял один из совещательных столов, а напротив него устроились трое мужиков средних лет и совсем юная девчушка, лет девятнадцати-двадцати на вид. Одеты они были немного странно – в комбинезоны цвета морской волны, на ногах нечто напоминавшее кеды на толстой резиновой подошве. На нагрудных карманах эмблемы в виде осьминога, обвивающего микроскоп, на плечах мягкие погоны. Старшим по званию был мой старый знакомец майор Шнайдер. Остальные двое мужиков пребывали в капитанских чинах, а миловидная шатенка с точеной фигурой могла похвастаться лишь малюсенькими звездочками младшего лейтенанта.

– Здравия желаю, – поздоровался я со всеми сразу и присел рядом с Зайцевым.

– Знакомьтесь, это капитан Тарасов, группа специального назначения Поисковой службы, – представил меня полковник. – Он автор гипотезы, для проверки которой вы сюда прибыли. Прошу любить и жаловать.

Я коротко поклонился.

– Со старшим исследовательской группы майором Шнайдером вы знакомы, – продолжил церемонию Соломатин. – Добавлю только, что он представляет отдел нейрохирургии Института морской биологии.

Ага, про это я читал. В Океанариуме институт – главное научное заведение, под его эгидой проводятся все исследования в области биологии и смежных дисциплин, а также медицины.

– Капитан Гавриленко. – Один из мужиков, широкий в кости и рыхловатый, привстал со стула. – Отдел психологии.

– Капитан Юциус. – Кивок на второго мужика, высокого и тощего. – Технический отдел.

– И наконец, наша гостья – младший лейтенант Юлия Герасименко, аспирантка профессора Юма.

– Очень приятно, – улыбнулся я. Девушка немного смутилась, но взгляда не отвела. – Хотелось бы определиться с нашим взаимодействием. Уточнить, так сказать, планы.

– У нас с собой есть все необходимое оборудование для исследования мозговой активности живых организмов, – вступил в разговор Шнайдер. – Мы можем действовать в полевых условиях. Но нам необходимы образцы. Предоставить их – ваша задача.

– Не проблема, – заверил я собеседника. Михалыч дал гарантию, так что я чувствовал себя уверенно. – Наш эксперт по Мутагенке утверждает, что проще всего проводить исследования в непосредственной близости от объекта. Он предлагает выдвинуться к аномалии и разбить лагерь недалеко от границы. И уже там работать.

– Такой вариант нас устраивает, – не стал спорить Шнайдер. – Единственная проблема – транспорт.

– Это вообще не проблема, – успокоил гостя Соломатин. – Транспорт предоставим в необходимом объеме. И охрану бы дали, но она там без надобности – пограничники проводят постоянный мониторинг аномалии, поэтому угрожать вам могут только животные. А с ними охотники легко разберутся.

– Одеты вы не по сезону, – вставил свои пять копеек Зайцев. – По степи в резиновых тапочках ходить последнее дело.

– Не беспокойтесь, у нас с собой имеется снаряжение, подходящее для полевых условий, – заверил Шнайдер главного чернореченского ученого. – И оружие есть, и пользоваться им умеем. Мы же в первую очередь военные, а уже потом все остальное.

Это точно, по Базе-7 медики из Океанариума рассекали в весьма добротном снаряжении, десанту впору. И автоматы у них были любопытные. Тогда в суете внимания особого не обратил, а сейчас вспомнил – столетней давности девятимиллиметровые укороченные «страйкеры» под пистолетный унитар. Если проводить параллели с огнестрельным оружием, аналог пистолета-пулемета. А они на гаусс-оружии не экономят, и боеприпасов, видать, в достатке. О чем я и спросил незамедлительно.