Но все это произойдет в будущем. В сентябре же 1939 г. Франция оставалась союзником. Ла-Манш был непроходим для немцев, и снова небольшая армейская группировка Англии была переброшена во Францию без каких-либо помех со стороны противника. У немцев имелось только два пути для входа в Атлантику и выхода из нее: один — между Шотландией и Исландией, второй — через Датский пролив между Исландией и Гренландией. Английский боевой флот или, как его стали называть, флот метрополии снова базировался в Скапа-Флоу. Еще раз была срочно создана северная патрульная служба из крейсеров и крупных вооруженных торговых судов для перехвата немецких судов, пытавшихся прорвать блокаду побережья, и для обнаружения любых попыток германских «карманных» линкоров, специально предназначенных для нарушения английского судоходства, прорваться в открытое море. Северная патрульная служба действовала исключительно успешно по поддержанию коммерческой блокады Германии, но английский командующий адмирал Форбз потребовал точной и срочной разведки, чтобы осуществить развертывание флота метрополии на позициях, обеспечивающих перехват крупных военных кораблей противника. Возникла точно такая же ситуация, как во времена Джеллико и Битти, только теперь позиция перехвата передвинулась значительно дальше на север.

Не сумев перед войной полностью оценить точный характер угрозы торговому судоходству Англии, которое имело тенденцию к расширению, флот, по крайней мере, не допустил ошибки в смысле недооценки полезности системы конвоев. В 1917 г. она неохотно была введена советом Адмиралтейства под давлением событий и под нажимом премьер-министра Ллойд Джорджа. В 1939 г» ее ввели в действие немедленно, но потребовалось несколько месяцев, чтобы все считавшиеся подходящими для этого суда могли включаться в конвой. В течение всей войны дело обстояло так, что корабли со скоростью свыше Определенного предела (большую часть времени — пятнадцать узлов, а в какой-то период — всего тринадцать) не вводились в состав конвоев и совершали переходы самостоятельно. Из-за недостатка эскортных кораблей с необходимой дальностью действия придававшиеся конвоям корабли противолодочного эскорта могли следовать только до какой-то точки примерно в трехстах милях западнее Ирландии. Дальше конвои шли с одним океанским эскортным кораблем — обычно это было большое вооруженное торговое судно, которое называлось вспомогательным крейсером. В это время освободившийся противолодочный эскорт поджидал для сопровождения другой конвой — следовавший в Англию. Но вначале надо упомянуть о том, что сами подводные лодки противника не могли уходить далеко на запад, поэтому действовавшая тогда система конвоирования и не имела столь уж большого значения. Здесь тоже точная информация о местонахождении подводных лодок и их намечаемых передвижениях являлась жизненно важной.

Следует сразу же признать, что в первые двенадцать месяцев войны ОРЦ не мог похвастаться слишком большими успехами в получении разведданных, ради которых он и был создан. Главная причина этой неудачи не столько в недостатках самой организации ОРЦ, сколько в несовершенстве всех источников информации того времени, за которое ОРЦ — и это надо помнить — ответственности не несет. Из Блечли-Парка действительно ничего существенного не поступало, кроме самого предварительного анализа серии германских радиотелеграфных сообщений. Развертывание сети РПС было еще далеко от завершения, к тому же характер и размах ведения войны надводными кораблями и подводными лодками был таков, что радиосвязь осуществлялась ограниченно, давая мало материала даже при многочисленных перехватах. Скудными были и сообщения агентуры. Наилучшие донесения поступали от одного торговца чулками на черном рынке: он поддерживал контакт с почтовым отделением германских ВМС и временами мог сообщить почтовые адреса некоторых кораблей, фрагментарно давая тем самым ключ к разгадке их местонахождения. Очень трудно, а иногда просто невозможно было отличить преднамеренно распространяемые слухи от подлинной информации. Провал в Венлоо, где английские агенты Бест и Стефенс были схвачены гестапо, сильно подорвал сеть секретной службы в Голландии и Германии.

Положение могла спасти регулярная обширная и эффективная авиационная разведка. Но она тоже блистательно отсутствовала. Воздушная разведка — дело, конечно, не новое. В первую мировую войну армия и флот, по существу, раньше всего стали использовать авиацию именно для этой цели. Разведка для флота остается главной задачей морской авиации и по сей день. В 1918 г. сотни самолетов занимались фоторазведкой на Западном фронте; искусство читать полученные снимки быстро развивалось. В межвоенные годы ВВС Англии, страдавшие от недостатка ассигнований, были поглощены мыслями о сохранении независимости от двух других родов войск.

Фоторазведка, если не была совсем заброшена, то почти полностью потеряла свой приоритет. В начале войны для нее применялся самолет «Бленхейм». Ни скорость, ни радиус действия его не позволяли проникать в глубь территории противника. Вскоре этим самолетам были нанесены тяжелые потери. Мало того, непригодными оказались применявшиеся фотоаппаратура и пленки, а современной техники, как и людей, натренированных на чтении снимков, которые удавалось получить, не хватало. Однако завидную прозорливость проявила секретная служба, которая незадолго до войны создала подпольную организацию во главе с выдающимся человеком — его звали Сидней Коттон. В задачу Коттона входило совершать челночные полеты в Германию и обратно на самолете «Локхид-12А», который фигурировал как частный. В самолет была вмонтирована скрытая фотокамера; подразделению Коттона удалось добыть много полезной информации, в том числе великолепные снимки германских кораблей в порту Вильгельмсхафен. Они были сделаны всего за два дня до объявления войны. Три недели спустя небольшое соединение Коттона влилось в ВВС, оставаясь строго засекреченным, что возбудило в некоторых отделах штаба ВВС зависть к нему и обструкцию, длившуюся месяцами. Коттон любил действовать в одиночку; он не выносил волокиты и обыденной, рутинной службы. Это был гений в своем роде, который быстро обнаружил, что ни его «Локхид», ни «Бленхеймы» ВВС не годились для фоторазведки в условиях войны. Тогда он решил, что единственный самолет из всех имевшихся разновидностей, способный при вести к цели, — это «Спитфайер», с которого будет снято вооружение. Их поступало, конечно, мало, так как каждая машина срочно требовалась командованию истребительной авиации. Однако после нескольких схваток с руководством ведомств Коттону удалось получить несколько самолетов этого типа. Наладилось дело и с фотоснимками, которые он добывал: их обработкой и прочтением стала заниматься «Эркрафт оперейтинг компани» в Уэмбли — небольшая частная фирма, до войны специализировавшаяся по фотоснимкам с воздуха, выполняя заказы торговых фирм. Лишь у нее одной имелось фотограмметрическое устройство для анализа и измерения деталей аэрофотоснимков местности.

Деннинг, знавший все без исключения о действиях Коттона, сразу понял: именно здесь становилась реальной надежда обеспечить фотосъемку портов противника. Он оказал этой небольшой организации личную поддержку и добился того, что к ней стал относиться с интересом и оказывать ей покровительство военно-морской штаб. К сожалению, успехи Коттона повысили и требования к его работе. Многое из его несоразмерно малых возможностей пришлось пожертвовать на удовлетворение столь же неотложных, как и потребности флота, нужд частей армии и ВВС, находившихся во Франции. Прошло немало времени, пока удалось добыть второй комплект снимков Вильгельмсхафенa, но самолетов, как и людей, способных расшифровать снимки, оказалось слишком мало. Главным экспертом в «Эркрафт оперейтинг компани» считался Майкл Спендер, брат поэта Стефана и художника Хемфри. Он приветствовал любую помощь в опознании немецких военно-морских кораблей, которую мог оказать ему Деннинг, и последний вскоре сам стал большим знатоком в этом новом деле. Интересный случай, когда потребовались опыт и умение в этой области, произошел в начале 1940 г. Специалисты по чтению фотоснимков при командовании бомбардировочной авиации обнаружили сосредоточение подводных лодок в порту Эмден. Требовалось обратиться к военному ведомству за разрешением атаковать эту цель; и хорошо, что перед тем, как оно было дано, первый морской лорд запросил мнение РУ ВМС, так как Эмден казался маловероятным местом для базирования подводных лодок. Деннингу в спешном порядке поручили изучить фотографии, и он без труда установил, что пред полагаемые подводные лодки были речными баржами, а то, что принималось за боевые рубки, — всего-навсего белье, вывешенное экипажами на просушку.

Здесь уместно заметить, что своим становлением и последующим превращением в один из наиболее действенных компонентов военной разведки небольшое формирование Коттона во многом обязано поддержке Адмиралтейства, которое вселяло в него уверенность. Вначале штаб ВВС очень неохотно признавал непригодность своих методов и несколько месяцев отказывался признавать существование «Эркрафт оперейтинг компани», как и ценность ее технических приемов. Окончательно фирма вошла в состав ВВС только после того, как по тревожному сигналу ОРЦ об угрозе краха «Эркрафт оперейтинг компани», если она не получит официального статуса, Черчилль пригрозил передать это предприятие Адмиралтейству. Затем наступила полоса улучшения, но недостатки и трудности, осаждавшие каждую организацию в начале войны, выросли в такую проблему, что только в первые месяцы 1941 г. потребности ВМС в регулярной широкой фоторазведке могли найти достаточное удовлетворение. Примером подобных затруднений может служить случай, который произошел в начале 1940 г. На одном из ранних снимков Вильгельмсхафена был запечатлен линейный крейсер «Шарнхорст» в доке. Деннинг тут же сообщил об обнаружении корабля командующему флотом метрополии сэру Чарльзу Форбзу, обеспокоенному отсутствием информации о местонахождении крупных немецких кораблей, но не сказал ему, что «Шарнхорст» находится в доке. Вскоре, сопровождая начальника РУ ВМС Годфри, Деннинг отправился в Скапа-Флоу на совещание с Форбзом по поводу мизерного количества поступавшей к адмиралу информации. В ходе совещания Деннинг продемонстрировал упомянутые фотографии и получил в ответ замечание от командующего в резкой форме за то, что перед этим не доложил, что «Шарнхорст» был в доке и, значит, вышел из строя. Деннинг сослался на наличие у него только одного комплекта снимков; на них можно разглядеть, что док заполнен водой, но нет никакой возможности установить, входит крейсер в данный момент в док или выходит из него.

Снимки другой главной базы германского флота — Киля — не удавалось получить до 7 апреля 1940 г. Показанная на них гавань была до отказа забита судами, а окружающие ее аэродромы кишели самолетами. Слов нет, снимки показывали приготовления немцев к вторжению в Данию и Норвегию, начатому спустя два дня, но при отсутствии более ранних фотографий, с которыми можно было бы сравнить это доказательство, специалисты не могли сказать, нормальная это ситуация или нет [27] . Забежим немного вперед. Фоторазведка восточной части Балтийского моря стала возможной только после июля 1941 г., когда подразделение фоторазведки (ПФР) получило свой первый самолет «Москито». Сделать вывод о том, что все крупные корабли находились в территориальных водах Германии или один или несколько из них отсутствовали и потому должны были считаться действующими в открытом море, можно было лишь при достаточно подробных и неоднократных съемках каждого порта противника.