— Ты все время говоришь — машины, квартиры… Этим измеряется счастье?

— А чем еще, в твоем понимании? Именно это является критерием жизненного успеха, показателем прогресса.

— Да, можно к этому стремиться — жить в золотой клетке, жрать фуа-гра три раза день, пока не покроешься прыщами от жирной пищи, ездить на Фиджи пять раз в сезон… Но мне стало бы душно, я бы спросила себя: «А где же Я, где моя воля, где моя жизненная суть?».

Он никогда не задумывался, у него всегда был готов ответ, даже на самый муторный мой вопрос.

— Есть определенный порог, когда ты перестаешь искать ответы. Ты ставишь себе новые и новые цели и каждый раз испытываешь эйфорию, когда достигаешь новой для себя вершины. Все эти телезвезды, известные рестораторы, политики, фотомодели — за ними стоит сонм демонов и толкает их к вершинам. И остановиться невозможно. Остановка для них — это смерть.

— Но это подмена — процесс, который направлен на процесс, а не на результат! И этот кайф не может быть вечным!

— Эта девушка давала мне двести тысяч долларов за то, чтобы я переспал с ней. Эта цифра нарисовалась не сразу, а в процессе «торга». Ей нравилось торговаться. Ей нужно было победить, как в аукционе — назначить цену, после которой все остальные «претенденты» отступят. Но я не согласился.

— Она была страшной?

— Нет. она была красивой. Очень красивой. Но я не проститутка, чтобы продаваться за деньги. А она — уже не знает, чего ей хотеть…

Излишний пафос, сквозивший в его словах, не убедил меня. Я твердо уверена, что всему есть своя цена, но кто определяет границу, когда можно перестать торговаться? И не является ли стремление к бесконечному торгу и шопингу чем-то сродни психическому заболеванию?

— Мне кажется, что женщины, которые к тебе приходят, психически больны, если они жаждут получить оргазм на столе у массажиста.

— Им нужна энергия, и я ее даю.

— Когда мне нужна подпитка, я занимаюсь йогой или медитацией. И эта энергия не «ворованная».

— Энергию нельзя получить, ее можно только взять. Это законы физики пятого класса — ничего не возникает само по себе, энергия перетекает из одного сосуда в другой, прибывая туда, где ее недостаточно. Даже общаясь с подругой, одна из вас сосет энергию другой. В зависимости от состояния биополя, тот, кто сильнее в этот момент, тот и останется в выигрыше.

— Не соглашусь, я могу взять энергию у воды, у камня, мне не обязательно пользоваться энергией другого человека. В таком случае я получаю чистую энергию… Кроме того, есть люди-доноры, которые отдают и им столько же прибывает. Они должны отдавать. Например, моя подруга Инга — она всегда помогает людям…

— А что получает взамен? Я задумалась…

Ничего не получает, даже подчас никакой благодарности…

— Ничего нельзя делать за так. Халява наказуема. Если она отдает, она должна брать какую-то плату. И не только деньгами.

— Ты пытаешься корректировать все мои жизненные установки.

— Кто-то должен это сделать, если ты живешь ошибочными понятиями. Наверное, для этого высшие и решили дать нас друг другу.

С моим сознанием постоянно проделывали один и тот же фокус — замешали старые представления о жизни новыми и на первый взгляд рациональными суждениями. И мой организм потихоньку к этому привыкал, становясь все менее и менее критичным к новым знаниям.

Я уже привыкла к фокусам, которые щедро демонстрировал Дамир. Он говорил мне, что завтра ждет меня на работе, и все сбывалось, он говорил, что я получаю от него защиту, и я все чаще замечала эти особые знаки. Когда я ехала за рулем, впереди меня «неожиданно» оказывалась тачка с номером 666. Такие понтовые номера обычно вешают на «мерседесы» и более дорогие «майбахи».

Так вот, эти самые «майбахи» стали довольно часто появляться на моем пути. А однажды я попыталась в зеркале заднего вида рассмотреть номер шестисотого, который пристроился за мной. Его номер был тоже впечатляющим — 999. Я улыбнулась этому знаку судьбы, этим цифрам, оберегающим меня от неправильных энергий. Сила, которую я ощущала внутри и которая прибывала с каждым днем и каждой ночью, проведенной с Дамиром, давала мне уверенность, что я действительно переверну не только свою жизнь, но и весь этот утлый мир вокруг себя.

Моя контора будет процветать, как любая компания или организация, в которой я буду работать. Я впервые стала разговаривать со своими клиентами не с позиции исполнителя их воли (поскольку они мне платят), а на равных. Прорезался голос, спавший внутри долгое время. Они слушали меня, не диктовали свою волю, а вступали со мной в диалог. Я становилась тем самым консультантом, которого, по сути, и хотел видеть во мне Феликс Громов, мой босс. Раньше мне не всегда хватало уверенности и силы, чтобы отстаивать свою точку зрения, не боясь потерять жирный контракт.