Похоже, я одинока в своей оценке нашего обучения. Когда группа снова собралась для продолжения занятия, слышался гул возбужденных голосов. И я решила, что должна приложить больше усилий.

После ланча (в виде супа и чего-то эктоплазматического с коричневой подливкой) мы снова разбились на группы. На этот раз в задачу входил такой контакт с потусторонним, во время которого нужно было вызвать на общение кого-то из знакомых партнеру ушедших в мир иной. Я начала общаться с Нигелем. [40] Это личность приятная и жизнерадостная, и его ничуть не смущает и не заботит то, что его просят сделать. Он сам готов идти вперед. Он немедленно заявил, что видит мужчину с большим животом и подтяжками. «Он один, и он слишком много пьет». Нигель полагал, что это мой отец. Тот действительно много пил, но никогда не носил подтяжек. Незнакомец, о котором шла речь, больше походил на одного моего знакомого, умершего от цирроза за неделю до того, как я отправилась в эту поездку. Если вы попросите меня описать этого человека, то главное, о чем я скажу, сводится к следующему: большой живот, подтяжки, одинокий, много пьет. Я почувствовала, что мое любопытство задето. У много пьющих мужчин часто бывают большие животы, тут удивляться нечему. Его подтяжки – вот что меня зацепило. К тому же он умер совсем недавно. Будь я более легковерна – вероятно, поддалась бы и приняла эту мысль как саму собой разумеющуюся.

Позади нас наставница общается один на один с серьезного вида молодым мужчиной по имени Алекс. Она описывает дом покойной бабушки: «Я чувствую, есть какая-то проблема с окнами».

Он выглядит озадаченным и трясет головой.

«Да, что-то здесь не так, – настаивает тьютор. – Она не меняла занавески?» Он пожимает плечами. «Может быть, – продолжает наставница, имея в виду бабушку, – она думала о том, чтобы поменять занавески?»

Нечто подобное я уже видела в телепередаче о медиумах. Мне тогда казалось, они плетут какие-то хитроумные небылицы. Добавьте к этому естественное стремление человека быть приятным в общении с другими, и вы почувствуете, как легко можно подвести партнера к согласию с вашей точкой зрения.

За обедом нас всех, студентов из разных групп, рассадили вперемешку за длинными столами. Все как будто сходились на том, что курс – это просто фантастика. Я не видела никого, чье отношение к происходящему или его понимание было бы таким же, как у меня. Конечно, семинар такого рода собирает прежде всего поклонников нью-эйдж, готовых принимать на веру все постулаты этого движения. Иногда мне казалось, что половина тех, с кем я успела поговорить, обладает лицензией целителя первой ступени, использующего метод рейки (лечение наложением рук с направлением жизненной энергии к определенному органу. – Прим. переводчика). Я нашла одного-единственного человека, полагающего, что участники нашего семинара – не медиумы. Себя. Поэтому чувствовала себя здесь явно не в своей тарелке. Прислушиваясь к разговорам вокруг, в иные моменты я думала, что начинаю сходить с ума. Сегодня днем слышала, как кто-то проговорил: «Во время одного из контактов я чувствовал, что соприкоснулся с божественным источником творения». Мэри Роуч на экскурсии с гидом в царстве теней. Я подавила в себе острое желание оттолкнуть назад свой стул и, вскочив, закричать: «Остановитесь! Все вы, остановитесь! У меня есть нож колледжа Артура Финдлея для разрезания картона!» Но вместо этого я мирно извинила себе свой порыв и отправилась в бар – общаться с теми духами, [41] с которыми умею.

Во время этого уикенда я кое-что узнала – хотя и не то, за чем приехала. И поняла, что ошибалась насчет медиумов. Теперь я уже не думаю, что они намеренно дурачат своих клиентов. Я думаю, что они думают – искренне и убежденно, – будто добывают информацию из паранормальных источников. Вопрос только в интерпретации фактов. Медиумы и те, кто им верит, склонны воспринимать все в основном позитивно. Я, напротив, склонна воспринимать происходящее с недоверием. Возможно, правы они. Но, может быть, и я.

Судя по многим известным мне случаям, медиумы и телепаты благоденствуют не потому, что всегда преднамеренно мошенничают, а потому, что публика легковерна по отношению к ним. Люди, приходящие к медиумам и телепатам, всегда глубоко мотивированы. И они по природе своей предрасположены верить, будто в связи с ними или с теми, кого они любят, все сказанное может иметь смысл и значение. Сибо Скутен говорит об этом так: «Телепата создает клиент».

Тем не менее среди входивших в сообщество исследователей паранормальных явлений в роли медиумов появлялось немало знаменитых и ярких мошенников, использовавших любую возможность для выступления в роли «посредника». Они всегда желали поддерживать контакт с живыми людьми – при личной встрече и в непосредственном общении. Но Александр Грэхем Белл сумел покрыть континент сетью голосовой связи, не требовавшей телесного присутствия говорящих в одном и том же месте, а Гульельмо Маркони изобрел способ посылать по воздуху невидимые сообщения из одного города в другой. Интересно, насколько труднее стало теперь поддерживать связь с Тем, Что Над Нами?

У Лесной службы США (подразделение в министерстве сельского хозяйства. – Прим. переводчика) весьма своеобразное чувство юмора. Юмор, который проявляют ее представители, я бы назвала черным. Хотя, возможно, его просто нет. Почему? Потому что кто-то – не исключено, что весь комитет в полном составе – счел уместным воздвигнуть высокий деревянный столб рядом с тем местом, где 14 направлявшихся в Калифорнию эмигрантов были съедены другими эмигрантами, тоже направлявшимися в Калифорнию. Это произошло в 1846 году, когда они попали в снежную ловушку и жестоко страдали от голода. [42]

Надпись на памятном знаке гласит: «Место пикника в лагере Доннера» (DONNER CAMP PICNIC GROUND).

Я побывала в том месте во время автобусной экскурсии, организованной Дейвом Ойстером (Dave Oester) и Шэрон Гилл (Sharon Gill) – основателями Международного общества охотников за привидениями (International Ghost Hunters Society, IGHS). Это общество – одно из самых крупных в мире объединений исследователей-любителей, интересующихся паранормальными явлениями (14 тысяч членов в 78 странах). Оно, в частности, организует поисковые путешествия в знаменитые и не очень места обитания призраков. В общем, мы выглядели как любая туристическая группа – шорты, футболки, походные кроссовки. Еще у нас были фотоаппараты и видеокамеры. Однако, в отличие от большинства приезжающих сюда туристов, у нас были и магнитофоны. Я поворачиваюсь лицом к сосне, растущей в нескольких футах от деревянной пешеходной дорожки, по которой должны следовать посетители, и держу магнитофон прямо перед собой – как если бы ожидала, что сосна заговорит со мной и сообщит нечто достойное последующего цитирования. Остальные члены группы, расчехлив свои магнитофоны, беспорядочно рассыпались по окрестным полям и зарослям. Похоже на то, что торнадо угодил в центр пресс-конференции.

Семейная пара с собачкой подошла к дорожке: «Вы записываете на магнитофон голоса птиц?»

Я ответила: «Да», имея на то две причины. Во-первых, мы же действительно вели запись на магнитофон. А во-вторых, я чувствовала, что ответ «мы хотим записать голоса духов из партии Доннера» прозвучит глупо.

Тысячи американцев и европейцев верят, будто магнитофонный динамик может уловить слова тех, чьи голосовые связки давно распались на составные части. Свидетельства подобного рода даже имеют свое название – электронные голосовые феномены (EVP, electronic voice phenomena). Вы не можете слышать их, пока они не записаны на магнитофонную пленку, но они чудесным образом начинают звучать при воспроизведении записи. Проведите поиск в Интернете по запросу «EVP» – и вы обнаружите не один десяток сайтов с подобными аудиофайлами. Некоторые представляют собой ясно слышимые слова или шепот, но многие похожи на сильно искаженную речь с эффектом эха и имеют механическое звучание. Трудно представить себе, что такие звуки исходят от душ умерших людей, – приходится как бы пересматривать свои представления о потустороннем мире. Получается, что небеса должны быть скрыты тучами, забиты белым полотном и заполнены прочими материалами, заметно поглощающими звук. В таких небесах потусторонние голоса звучат, как в ангаре для воздушных кораблей. Очень странно звучат.