— Благодарю.

Трейси это замечание польстило. Обычно на автора фотографий обращали мало внимания.

— Джона иногда критиковали за излишне вольный стиль, — осторожно заметила девушка. — Но о рисунках, которые он обнаружил неподалеку отсюда, Джон собирался опубликовать научную статью в уважаемом специализированном журнале. Он считал находку пещеры важным открытием, потому что это случилось в таком месте, где до этого никто ничего подобного не находил.

Трейси не сказала о своих подозрениях о том, то Джон решил по-другому осветить открытие не из-за профессиональной честности, а по другим причинам. Одна из них была та, что он не нашел никаких деталей, связанных с сексуальными жертвоприношениями. Не существовало алтарей для приговоренных к смерти девственниц. Никаких шокирующих свадебных обычаев. Просто огромные рисунки людей и животных. Другая причина заключалась в том, что ему надоело постоянно служить объектом насмешек коллег и Джон решил всем доказать — если захочет, то может писать статьи не как популяризатор, а как ученый.

— Но исчезли фотографии открытой им пещеры, — небрежно заметил Круз. Он откинулся в глубоком кресле, вытянув длинные ноги, положив руку на подлокотник, другая рука играла пустым бокалом.

— Что вы пытаетесь мне внушить? — возмутилась девушка.

— Почему вы постоянно меня в чем-то подозреваете? Ведь именно вы мне сказали, что фотографии пропали. Вы их вообще видели?

— Нет. Мы послали их в лабораторию, и там пленки потеряли, еще не успев проявить. Почему вы намекаете, что фотографий вообще не было? Это неправда! Я сама отсылала пленки. Просто Джону не повезло!

Трейси чувствовала себя виноватой и знала, что Джон тоже винил ее в потере пленок. Он никогда не говорил этого прямо, но много раз переспрашивал, правильно ли она написала адрес, а потом и саму Трейси стали мучить сомнения.

— Значит, вы приехали, чтобы продолжить работу мужа?

— Да.

Дома, в Нью-Гэмпшире, все казалось таким простым — она отправится в Мексику и остановится в том же месте, наймет того же проводника, который сопровождал Джона в пещеру, и сделает фотографии, после чего можно будет опубликовать статью. И у нее останется время, чтобы немного отдохнуть под горячим мексиканским солнышком. Но вот она приехала, и все оказалось гораздо труднее и сложнее. И одним из источников сложностей стала нескрываемая враждебность ее хозяина к Джону.

— Да, — повторила Трейси. — Я приехала завершить работу Джона.

— Уверен, что не всю работу.

— Что вы хотите сказать?

— Вот опять вы во всем ищете скрытый смысл!

Трейси нервно поднесла к губам чашку. Она устала от перебранки, ей, наверное, следовало остаться в ее комнате. Трейси быстро допила кофе и поднялась.

— Извините, — холодно произнесла она и направилась к двери.

— Наверно, вы сильно любили мужа, если хотите довести его работу до конца, — тихо заметил Круз.

Трейси замерла на месте.

— Я… Мне кажется, я должна это сделать. — У нее задрожал голос.

Огонь в камине потух, и фигура Круза была черной тенью.

Из темноты потянулась его рука и легко коснулась руки Трейси.

— И что вы теперь станете делать? Превратите свою жизнь в монумент его памяти?

Круз не сводил с девушки взгляда, а его палец круговыми движениями ласкал пульс на ее запястье. Тепло этого прикосновения посылало языки огня, струящиеся по венам. Медленно, не отводя от нее глаз, Круз поднял ее руку и коснулся губами скачущего пульса. Он зашептал, гипнотизируя Трейси прикосновениями губ:

— Неужели вы спите в объятиях памяти и отрицаете необходимость в…

— Прекратите! — возмутилась Трейси. Ярость победила другие чувства, которые на мгновение парализовали ее. — Как вы смеете так говорить со мной!

— Значит, вы предпочитаете такую форму разговора?

Круз гибко поднялся на ноги и притянул девушку к себе. Он начал яростно целовать ее губы, как бы стараясь подчинить Трейси своей власти силой. Сопротивляясь, она крепко сжала губы и напряглась. Но сопротивление было подобно льду на раскаленном солнце. Сквозь одежду Трейси чувствовала жар его тела. Этот жар проникал под кожу и в секретные глубины истосковавшейся по ласкам плоти. Ее рассудок не воспринимал Круза и приказывал с ним бороться, а губы тянулись к его губам, раскрываясь, чтобы впустить в себя сладкий, исследующий глубины ее рта язык. Изогнувшись, тело Трейси обвилось вокруг тела Круза, напряженные мышцы шеи расслабились, чтобы принимать страстные поцелуи.

Трейси смотрела в глаза Круза, пока его руки ласково держали ее лицо, как прекрасный цветок. В выражении этих глаз мелькало что-то странное, как будто он пытался соразмерить ненависть к Джону с другим чувством.

— Никогда не думал… — хрипло начал Круз, но не закончил и снова стал целовать ее. Жгучие поцелуи открыли новые потоки страсти. Руки Круза поглаживали густые волосы Трейси. У нее сладко кружилась голова, вкус губ Круза и его прикосновения опьяняли…

Трейси услышала слабый стук. Биение сердца, бушевание крови в ушах… Нет, это нечто другое. И тут она заметила бешеный ритм пульса на загорелой стройной шее Круза совсем рядом со своими глазами. Но Трейси вдруг почувствовала, как что-то в нем изменилось и он слегка отодвинулся от нее. Казалось, Круз о чем-то вспомнил.

Все еще не придя в себя, Трейси увидела, что продолжает обнимать его за шею. Смутившись, она отняла руки и услышала стук в дверь.

— Извините. — Круз произнес эти слова, уже направляясь к двери. — Я уже говорил, что мне необходимо побеседовать с десятником.

Трейси казалось, что она все видит сквозь какую-то дымку. Тут появилась Хуанита, и Круз что-то быстро ей сказал. Хуанита внимательно посмотрела на девушку.

— Что вы ей сказали? — подозрительно спросила Трейси.

Она только сейчас начала понимать, что с ней произошло. Круз ее целовал, и вместо того, чтобы выцарапать ему глаза, она вела себя как вдовушка, жаждущая ласк.