Под рубашку тоже не спрячешь - сразу заметят. Ему помогло неожиданное происшествие: Жеремиас бросился с ножом на педеля Фаусто. За ним - остальные. Но тут подоспела группа надзирателей, Жеремиаса схватили. Педро засунул моток веревки под куртку и бросился к спальному корпусу. По лестнице спускается надзиратель с револьвером в руке. Педро успевает юркнуть за дверь. Педель торопливо проходит мимо: кажется, пронесло. Педро сует веревку под матрац и возвращается на плантацию. Жеремиаса уже отправили в карцер. Надзиратели согнали ребят в кучу. Ранулфо и Кампос преследовали Агостиньо, который, воспользовавшись неразберихой, перепрыгнул через ограду. Педеля Фаусто с раной на плече отправили к врачу. Директор уже на месте происшествия - глаза так и горят ненавистью. Педель, который пересчитывал мальчишек, спросил Педро:

– А ты где шатался?

– Ушел, чтобы не соваться в драку.

Педель подозрительно взглянул на него, но ничего не сказал. Ранулфо и Кампос приводят Агостиньо. Беглеца избивают на глазах у всех.

– В карцер его, - говорит директор.

– Так ведь там Жеримиас, напоминает Ранулфо.

– Ничего, посидят вдвоем. Им есть о чем поговорить.

Педро Пуля вздрагивает. Как они поместятся в такой тесноте?

Этой ночью охраны слишком много, и Педро решает не рисковать. Мальчишки от ненависти скрипят зубами.

Две ночи спустя, когда все давно спали, а педель Фаусто ушел в свою комнату за перегородкой, Педро Пуля встал, вытащил из-под матраца веревку. Его койка стояла рядом с окном. Педро Пуля открыл его, привязал один конец веревки к крюку в стене, а другой выбросил наружу. Веревка оказалась слишком короткой. Пришлось втянуть ее обратно. Он старался шуметь как можно меньше, но все-таки его сосед проснулся:

– Ты что, сматываешься?

Об этом парне ходила дурная слава. Говорили, что он стукач. Поэтому ему и отвели место рядом с Пулей. Педро вытащил кинжал, приставил к горлу доносчика:

– Слышь ты, поганый стукач, ложись на свое место и спи. Тебе что-то во сне привиделось. А если пикнешь - пощекочу тебя перышком - навек замолкнешь. А если поднимешь тревогу... Слышал когда-нибудь о капитанах песка?

– Да.

– Они за меня отомстят.

Держа кинжал под рукой, Педро смотал веревку, привязал к ней простыню морским узлом, как его учил Божий Любимчик. Потом пригрозил еще раз парню, вылез из окна и стал спускаться. Еще на полдороге он услышал крики предателя. Тогда он разжал руки и прыгнул. Лететь пришлось высоко. Но Педро тут же вскочил на ноги и побежал, опережая спущенных с цепи полицейских собак. Потом перемахнул через забор - и он уже на улице. У него в запасе несколько минут: пока надзиратели оденутся, бросятся в погоню, пока выпустят за ворота собак. Зажав в зубах кинжал, Педро на бегу срывает с себя одежду, чтобы собаки не могли взять след. И голый, в холодном предрассветном тумане бежит навстечу солнцу, навстречу свободе.

Профессор прочел на первой станице "Вечерней Баии":

"Побег из колонии главаря песчаных капитанов". Далее следовало длинное интервью с взбешенным директором. Смеялся весь склад. Даже падре Жозе Педро хохотал, словно был одним из капитанов песка.

СИРОТСКИЙ ПРИЮТ

Одного месяца в приюте хватило, чтобы убить радость жизни и здоровье Доры. Она родилась на холме, играла на его склонах. Потом свобода городских улиц, полная приключений жизнь среди капитанов песка. Она не была оранжерейным цветком - любила солне, свободу, улицы Баии. А здесь ее непокорные локоны заплели в две косы, завязали розовыми лентами. Дали ей синее платье с темным фартуком. Заствили слушать уроки вместе с пяти-шестилетними девочками. Плохо кормили, часто наказывали: оставляли без обеда, лишали прогулок. Потом Дора заболела. С высокой температурой ее положили в изолятор. Вернулась она оттуда совсем без сил. У нее постоянно был жар, но она никому не говорила об этом, потому что ненавидела тишину изолятора, куда не проникал солнечный свет, чтобы развеять вечные сумерки - тот час, когда агонизирующий день сменяется ночью.

Как только выдавалась такая возможность, Дора подходила к ограде, потому что иногда видела Профессора или Жоана Длинного, бродивших поблизости. Однажды ей передали записку: Педро Пуля сбежал из колонии. Скоро ее освободят. В тот день она не чувствовала жара. Другой

запиской ее предупредили, чтобы она нашла возможность лечь в изолятор. Но Доре и выдумывать ничего не пришлось, потому что одна монахиня заметила нездоровый румянец у нее на щеках. Она положила ей руку на лоб и ахнула:

– Ты же вся горишь.

В изоляторе - всегда сумерки, словно в склепе. Тяжелые шторы не пропускали солнечный свет. Врач, осматривавший ее, только печально покачал головой.

Но солнечный свет ворвался в изолятор вместе с капитанами. "Как Педро похудел!" - думает Дора, когда он склоняется над ее кроватью. Рядом стоят Жоан Длинный, Кот, Профессор. Профессор показал сестре нож, и та подавила крик. Девочку, лежащую на соседней койке с ветрянкой, бил озноб, несмотря на несколько одеял. Дора пылала в лихорадке, едва стояла на ногах.