– Но, если они так похожи на людей, разве можно совершенно точно сказать, кто человек, а кто – обитающий в преисподней? – Недоумевала я. – Ведь в таком случае ошибка будет стоить слишком дорого…

– Ты правильно мыслишь, Адрианна, - ответил Киров, - и этот вопрос поможет разрешить нам недоразумение с твоим похищением. Видишь ли, только такие как ты, только Видящие могут отличить демонов потустороннего мира. Лишь твой взгляд способен проникнуть сквозь завесу, скрывающую взор.

– Но…

– Их глаза, они выдают…

– … тьму, - закончила я совсем негромко, будто это ветер, гулявший по бесконечным коридорам, внезапно налетел, оставив после себя легкий холод.

– Что ты сказала? – Переспросил меня Киров, показывая свой искренний интерес.

– Я… нет, ничего.

Этот человек, способный рассмотреть в других самое потаенное, на секунду задумался, глядя мне прямо в глаза. Он искал ответ на свой вопрос, не находя его среди моих слов.

В этот момент для меня просто делом чести стала необходимость выдержать его тяжелый, глубокий взгляд.

Он не должен знать, что я видела.

Не должен понять, что пережила.

Он не должен…

Наконец, это ужасное испытание было прервано моим мучителем, и он сказал:

– Мы должны открыть тебе то, что сокрыто от глаз обычных людей.

Произнеся это, Киров снова сделал несколько шагов вперед, дойдя до ровной сплошной стены, которой оканчивался этот жуткий коридор. Сделав нам знак следовать за ним, он поднес руку к небольшой клавишной панели, встроенной в стене.

– Это, Адрианна, вход туда, где томятся демоны, плененные Орденом, и где у каждого из нас есть место для самого сокровенного.

Не совсем поняв его слова, я просто осталась ждать, пока Киров набирал на стене известную лишь ему последовательность цифр. При этом он называл каждую из них так медленно, чтобы я смогла запомнить комбинацию.

– Тайный код тебе пригодится тогда, когда ты выполнишь свое задание, но об этом чуть позже.

Я несколько раз повторила набор цифр у себя в голове, снова порадовавшись своей памяти, с легкостью запомнившей бессмысленную последовательность символов.

Как только последнего из них коснулась рука Кирова, я услышала глухой щелчок. Создалось ощущение, будто в стене разом повернули несколько ключей. Миг, всего лишь миг ничего не происходило, но затем…

С тяжелым звуком дверь, почти незаметная в темноте еле горящих ламп, приоткрылась, оставляя небольшое пространство для того, чтобы войти. Киров сделал первый шаг, приглашая нас следовать его примеру. Спустя минуту я переступила порог тайного подземелья, отчего тут же чуть не натолкнулась на стоящего прямо передо мной Кирова.

Все дело в том, что, как только Навричев сделал шаг навстречу темноте, царившей внутри, дверь все с таким же глухим звуком стала на место, позволяя глазам постепенно привыкать к отсутствию даже того жалкого света, который разгонял мрак длинного коридора. Но оставалось тайной, можно ли было привыкнуть к той тьме, которая царила здесь. Мои глаза отказывались что-либо видеть, отказывались различать предметы, фигуры стоящих рядом.

Здесь царил жуткий запах плесени. Старой и горькой, как судьбы тех, кто остался закованным в этом подземелье навечно. Дышать было почти невозможно.

Тьма, жившая здесь, чувствовавшая себя хозяйкой в мрачных владениях, давила со всех сторон, не позволяя видеть, не позволяя слышать. Я инстинктивно чувствовала, как человек, за которым я прошла внутрь, остановился. Его дыхание, сердцебиение, даже его мысли – все приостановилось.

Ненадолго.

Но этого хватило, чтобы я услышала нечто такое, что леденящими оковами сжало мою душу.

Стоны.

Жуткие, полные страданий и боли, переполнявшие слух и разум, пытающиеся разорвать тело присутствующих. Я слышала все это, и не могла понять, какие жуткие переживания обрекают на такое.

Позволив мне вдоволь наслушаться страшными звуками, Киров зажег свет, еще более тусклый, чем тот, что был в коридоре. Но и этого было достаточно.

Передо мной открылось то, чего другие не увидят за всю свою жизнь. Огромное подземелье, похожее на внутренний ход скалы. Грязные, темные стены были неровными. Но эти неровности создавались не структурой камня.

Лица – ужасные, отвратительные лица, вырезанные в суровой глубине пещеры, заполняли все пространство. Сверху и донизу. В их раскрытых ртах, из которых вырывались ужасные стоны, отблескивали черным цветом необычные кристаллы. Только теперь мне стал ясен источник этих криков. Они исходили из мертвенно-темных камней, оставленных в рукотворных ликах демонов, навеки обретших муки в этом подземелье.

Делая шаг за шагом, я шла вдоль стен, не веря своим глазам. Здесь была просто ужасная атмосфера. Чувства, раскаленные до предела, говорили мне лишь одно. Точнее, они просто кричали во все горло.