– Понятно. Скоро буду.

У меня оставалось минут двадцать в запасе, и я еще раз развернула листок – последнее воспоминание о себе, которое останется у Влада.

«Милый Влад!

Между нами всего за несколько дней произошло столько хорошего, сколько не случалось со мной за всю мою жизнь. Я говорю тебе это искренне, будто позволяя заглянуть в самые сокровенные уголки своего сердца.

Ты разбудил ту часть моей души, которая долго дремала. Не знаю даже, проснулась бы она когда-нибудь, не встреть я тебя. Но не об этом хочу сказать.

Вчерашняя ночь стала для меня откровением. Я поняла, что чувства, которые испытываю по отношению к тебе, слишком сильны, чтобы позволить мне поступить иначе. Я дорожу тобой больше, чем когда-либо могла себе представить, и поэтому ты должен меня понять.

В моей жизни, такой пустой до недавнего времени, появилось то, что изменило меня. Я стала новым, другим человеком, который больше не боится смотреть в глаза опасности. И если бы это касалось только меня, я бы, наверное, осталась - но все не так.

Подвергнуть тебя тому, что грозит мне, я просто не могу - поэтому прошу: забудь меня.

Забудь наши встречи, поцелуи, объятия. Забудь то, что я чувствовала к тебе; то, как сильно тебя любила. Выбрось меня из своего сердца, чтобы вновь открыть его для той, которая тебя достойна.

И если холодным зимним вечером ты все же вспомнишь обо мне, знай: я любила тебя, и только поэтому покинула.

С искренней любовью той, которая навсегда впустила тебя в свое сердце.

P.S. Не хочу, чтобы ты по-прежнему жил в неведении. Оля любит тебя так сильно, как только может любить женщина. Знай об этом. И, быть может, когда-нибудь ты будешь готов дать ей шанс».

Перечитав послание еще раз, я свернула листок, боясь снова расчувствоваться. Хватит того, что Виктор увидит мои красные заплаканные глаза. Я не должна позволять себе этого, ведь мне хочется стать сильной.

Нет, я уже сильная! Потому что только сильный человек может оставить того, с кем ему было бы спокойно лишь затем, чтобы понять, чего он хочет на самом деле.

Нежно коснувшись алых губ Влада, я на миг закрыла глаза, чтобы запомнить его таким, каков он был сейчас – родным, любимым, любящим.

Ком подступил к моему горлу, и я закрыла за собой дверь, чтобы, понурив голову, спуститься по бесконечным ступенькам на улицу. Меня обдало порывом холодного утреннего ветра, но сейчас это даже не могло взволновать. Что ж, пусть холод, только бы не думать о нем.

«Нет, я правильно поступила», - внутренний голос не давал мне покоя. – «На что я могла обречь того, кто для меня не пожалел бы и жизни? На вечное ожидание меня дома, когда демоны выйдут на охоту? Или на сомнение, рождающееся в моих глазах при каждом его прикосновении, поцелуе? И все – потому, что не разобралась в своих чувствах к Марку. Нет, я не такая. Я не останусь рядом с мужчиной только затем, чтобы ощущать себя спокойнее. Я не смогу».

Еще одна слезинка скатилась по моему лицу, и я тут же смахнула ее ладонью, злясь на саму себя. Спрятав мерзнущие пальцы в карманы джинсов, я нащупала правой рукой нечто холодное, и тут же поняла: это медальон, принадлежавший когда-то моему деду. Как же хорошо, что он оказался здесь именно тогда, когда мне это было необходимо. Словно дедушка присутствовал в нем, оберегая меня. Я достала увесистую цепочку и надела себе на шею, почувствовав, как на душе стало немного легче.

«Ты со мной», - сказала я сама себе, представляя, что он где-то слышит меня. Может, это было и не так, но мне хотелось в это верить. Я чувствовала себя такой одинокой, что даже мысль о медальоне, доставшемся от любимого человека, грела душу.

От печальных размышлений меня оторвал звук подъезжающей машины, в которой я узнала «Рено» Виктора. Вздрогнув от очередного порыва ветра, я подбежала к нему, уткнувшись носом в грудь друга.

– Адрианна, что случилось? – Переживал он. – Никогда не видел тебя в таком состоянии. Ты… что произошло?

– Долгая история. К тому же не очень веселая, - грустно улыбнулась я. – Не отвезешь меня куда-нибудь?

– Куда? – Переспросил он, явно сбитый с толку.

– А можно к тебе? Надеюсь, я там не помешаю…

– Ты же помнишь: я больше не завожу романы.

– Знаю-знаю, я вот с сегодняшнего дня тоже не завожу, - горько прошептала я, позволив другу отвести меня в машину. – У тебя есть мороженое?

– Нет, наверное нет. Но можно заехать и купить.

– Ага. Мне целое ведерко, если можно.

– Как скажешь, - потрепал меня по плечу Виктор, желая хоть чем-то помочь. – Ведерко так ведерко.

Он завел мотор, и, вывернув руль, выехал из двора.

Я бросила прощальный взгляд на свое окно, занавески на котором все так же ровно висели – Влад спал. Было к лучшему, что он не застал моего ухода. Это избавило нас от долгих прощаний, после которых я не смогла бы взглянуть на себя в зеркало.