Я приоткрыла глаза и увидела его. Вокруг было темно, словно мы находились в открытом космосе. Одним светом здесь был он. Надеждой, благодаря которой во мне все еще теплилась жизнь. Протянув руку, Марк поначалу хотел прикоснуться к моей щеке. Но его ладонь, дрогнув на середине расстояния между нами, так и не нашла своей пристани - она бессильно опустилась. Я попыталась ее поймать налету, но мне этого не удалось. Я схватила лишь бездушный воздух, легко прошедший сквозь пальцы.

– Где мы? – Спросила я, желая услышать его голос. Мне казалось неважным то, что прозвучит в ответ. Только бы еще раз, всего один-единственный раз услышать, как он ласкает мой слух. Такой бархатистый, теплый, дарящий блаженство…

– Мы там, где нас никто не видит, - ответил Марк. – Во тьме, готовой принять меня.

– Но… я не могу понять…

– Кристалл в твоей руке, - горько улыбнувшись, ответил он. – Он – тоже тьма. Для меня. Но…я готов к этому.

– Готов? – Я не верила в его слова. Может, это снова какая-то уловка? Вдруг он замыслил это чтобы отомстить?

– Не думай ни о чем сейчас, слышишь? – Он сделал шаг мне навстречу, и я почувствовала, как готова была задохнуться от любви, согревавшей мою душу. – Не нужно. Слишком мало времени. Слишком мало…

Может, мне позволят остаться с ним навсегда? Пусть даже здесь - в этой тьме, через которую не проникнет луч солнца. Где никогда не появится улыбка родных людей. Куда не донесется пение ветра.

– Но я могу остаться тут с тобой. Где бы мы не находились, - слезы предательскими каплями струились по моим щекам, но это не имело никакого значения. Больше мне не было страшно показаться перед кем-то слабой. Ведь слабость – это часть нас, теряя которую, мы лишаемся и чего-то человеческого. Только теперь, переборов себя, я смогла это понять.

– Я не позволю тебе, - решительно сказал он, поражая твердостью, струившейся в голосе. – У нас осталось не так уж много времени. О, как же оно коварно, бесконечное в своем течении: отмерив вечную жизнь - заканчиваться так внезапно, когда необходимо, словно воздух… Ты должна собраться, - вновь обратился он ко мне. – Тебе понадобятся силы.

– Нет, Марк. Слышишь, нет! – Я бросилась к нему, ища покоя в его объятиях. – Я не смогу, я не…

Но он не дал возможности приблизиться, чтобы коснуться его рукой. Приложив теплый палец к моим губам, желая сказать что-то, он печально заглянул в мои глаза. Я не стала мешать, ведь отпущенный нам срок был на исходе.

– Карниван слишком силен, - гладил он мои волосы, пытаясь хоть как-то успокоить, только от этих нежных прикосновений еще больше защемило в груди. – Но преимущество на твоей стороне.

– Преимущество? О чем ты говоришь?

– Он не знает, на кого пал выбор Знака, и если Ордену удастся сохранить это в тайне, тогда вы сможете победить.

– Марк, я не хочу, - жалобно плакала я на его груди.
– Не хочу быть без тебя!

– Это не тебе решать, - и он отстранился от меня. – Выбор уже сделан!

– Чей выбор? – Не унималась я. – Дай мне время, и я откажусь от всего, что связывает меня с Орденом, я перестану…

В эти тяжелые моменты я больше не могла думать о своем долге, о том, что меня где-то ждали, возлагая свои надежды. Теперь перед Марком стояла Адрианна, в которой проснулась женщина. Любящая и стремящаяся быть любимой.

– Нет! – Снова резко ответил он, и мне удалось заметить, как при этом дрогнул его голос. Ему тоже прощание давалось нелегко. – Я выбрал свою судьбу столетия назад, и жалел об этом все последние дни, когда увидел тебя. Больше не позволю душевным мукам, длиною в вечность, разрушать себя изнутри. Ты должна жить - так, как тебе подсказывает собственное сердце. Просто жить…

И в этот момент его губы накрыли мои, сойдясь с ними в страстном поцелуе. Я закрыла глаза, пытаясь запомнить все, что составляло это прекрасное мгновение. Слезы, стекающие с мокрых щек, падали ему в ладони, бережно поддерживавшие лицо. Но нежные пальцы легко смахивали их, лаская кожу, успокаивая меня, даря ощущение покоя. Я все крепче прижималась к нему, не желая выпускать из своих объятий. Губы, скованные в чудесном плену, двигались, словно пытаясь сказать: «Не оставляй меня!».

Но он не послушал.

Его последние слова, которые осторожно коснулись моего уха, были:

«Демоны тоже могут полюбить!».

И Марк начал таять, как будто был утренней дымкой - легкой и невероятно нежной, с огромными, наполненными болью, серыми глазами.

А мои руки, еще хранившие тепло его ладоней, тянулись туда, где исчезал любимый. Пытаясь остановить, заключить в объятиях - чтобы больше никогда не отпустить. Они старались обхватить воздух, в который он превращался…

Но Марк исчез, оставив мою душу пребывать в этой тьме.