Истомин, как зачарованный, шагнул вперед.

– Ты?
– только и выдохнул.

Парнишка сощурил глаз, как пробуравил Истомина, длинно сплюнул и соизволил ответить:

– Ну я.

– Значит, и я?
– засомневался Истомин.

– Выходит, и ты, - усмехнулся парнишка.
– Это уж как посмотреть.

– Да как ни смотри... Сколько тебе лет?

– Десять. А тебе?

– Сорок.

– Ни фига себе! Моему отцу и то меньше.

– Как он?

– Нормально. Зоску пятьдесят раз запросто бьет. Да ведь ты помнишь...

– Помню.
– Истомин шагнул в песочницу.
– Дай-ка я попробую.

Взял теплый от мальчишеской ладошки кружок, подкинул его, поймал на ногу, отбил-поймал, отбил-поймал, отбил... и потерял равновесие, чуть не упал. Ладно Истомин-младший плечо подставил.

– Еще раз!
– Расставил руки, тяжело балансируя, качаясь, как рябина из песни, довел счет до десяти.
– Хорош!
– Выпрямился, задыхаясь.

Мальчик поднял зоску, обтер ее от песка, сунул в карман, протянул то ли сочувственно, то ли осуждающе:

– Да-а-а...

– Что "да"?
– обиделся Истомин.
– Поживи с мое.

– Поживу, - усмехнулся Истомин-юниор.
– Вижу, что поживу.

– Черта с два кинешь.

– Кину. Увидим.

– Смотри на меня. Я - это ты.

– К сожалению. Но необязательно.

– Не нравлюсь?

Мальчик отрицательно покачал головой. Стоял перед Истоминым, переминался с ноги на ногу крепко сбитый пенек-опенок, щерился довольно нахально.

– Что ты обо мне знаешь!
– оскорбленного в лучших чувствах Истомина, как говорится, понесло.
– Ничего ты не знаешь! От горшка два вершка, а туда же...

– Большой, а грубишь, - наставительно сказал мальчик.
– Я, кстати, на встречу с тобой не набивался, ты сам во двор въехал. Захотел и въехал... Он подошел к фырчащему "жигуленку", осторожно провел кончиками пальцев по пыльному капоту, заглянул в салон.
– У вас такие машины?

– И такие тоже.
– Истомин опять почувствовал некое превосходство над юным альтер эго.
– Хочешь?

– Хочу...
– Мальчик протянул руку и покачал руль. Нормально Начался руль, люфт - в пределах нормы.

– Подрастешь - купишь. И еще много чего получишь. Я, брат, живу не зря.

Мальчик, полезший было в салон, на водительское место, вдруг резко выпрямился и отчужденно взглянул на Истомина.

– Чего ты расхвастался! Мне это ни к чему. Хотел меня увидеть - вот он я. И привет. Мне уроки пора делать.

– Постой, - окликнул его Истомин, - ну постой же! Неужели тебе неинтересно, кем ты станешь? Я бы рассказал...

Мальчик оглянулся.

– Не надо. Я _знаю_, кем стану.

– Мной, - сказал Истомин.

– Дудки, - сказал мальчик.
– Не стану я тобой. Не хочу.

– Поздно, - горько сказал Истомин.

– А вот и не поздно, - не согласился мальчик. И ушел.

А Истомин сел в машину, выехал со двора и как-то сразу очутился на заветной магистрали, неуклонно ведущей к милому Ярославлю, к городу-цели.

Что хотел, то и получил - по всем законам физики таинственного пространства-времени... Едучи на дозволенной скорости мимо населенных пунктов Коромыслово, Кормилицыно и Красные Ткачи, Истомин ничего не анализировал, не взвешивал вопреки привычке. Просто ехал себе, глядел вперед, и легко ему почему-то было, и мыслей никаких в голове не гуляло, кроме одной: а вот и не поздно.

А вслед ему одобрительно грохотал "Сысой", мощно поддавал жару на прощание "Полиелейный", весело звенел "Лебедь" и тонко хихикал наглый "Баран". У киношников, похоже, перерыв давно кончился.

Хотя, конечно, все это сплошная ненаучная фантастика: на таком расстоянии никаких колоколов, даже многотонных, не услышишь.

Долгожданный Ярославль встретил Истомина спокойной Волгой, красным закатным солнцем, словно бы наколотым на Богородицкую башню Спасского монастыря, и бесконечными путаными трамвайными путями. Здание цирка возникло внезапно, вынырнув из-за какого-то дома и в очередной раз поразив Истомина своими внушительными габаритами - что там какой-то монастырь! Истомин бывал в разных цирках разных городов нашей необъятной страны и давно уже отметил для себя, что цирковые здания везде предмет законной гордости, этакая местная архитектурная достопримечательность. Не случайно же в телевизионных заставках программы "Время" на сводке погоды нам ежедневно демонстрируют какой-нибудь цирк: то в Тбилиси, то в Алма-Ате, то в Свердловске, а то и в Ярославле. Так что все, кто регулярно смотрит телепрограмму, смогут однажды зримо представить себе место, куда - после долгих мытарств!
– прибыл Истомин.

Он оставил машину у служебного входа в крохотном тупичке и вошел в цирк. Не преминул с гордостью подумать: не опоздал. На его часах светилось время: восемнадцать пятьдесят.

– А мы уж в Москву звонили: выехал - не выехал, - к Истомину шустрил обрадованный директор.
– Хорошо - успели, Владимир Петрович, а то уж и представление думали задержать...

– Думали?
– удивился Истомин.
– Вы б лучше о зрителях думали: им-то каково ждать? К вашему счастью, опаздывать не научился... Где посадите?