Наконец, в 1190 году, во время третьего Крестового похода был организован Тевтонский орден. Вначале он представлял собой духовную организацию и был утвержден в этом качестве папой Климентом III в 1191 году. В 1196 году он был преобразован в духовно-рыцарское учреждение, а утвержден в этом качестве он был папой Иннокентием III в 1199 году. Одно из названий Тевтонского ордена выглядело так: Ordo domus Sanctae Mariae Teutonicorum in Jerusalem. Здесь следовало бы отметить то, что в принадлежности слова Ordo к индоевропейскому лексикону не сомневается никто, равно как и в принадлежности слова Орда к исконному тюркскому словарю [468] . Кстати, на латыни «ordo» означает «строй, порядок, канон, корпорация».

Штаб-квартира Тевтонского ордена располагалась в Леванте, в 1230–1271 гг. в замке Монфор в Верхней Галилее, после захвата Монфора Бейбарсом в 1271 году она переехала в Венецию. Однако основные военные усилия ордена оказались сосредоточены на Прибалтике. Дело вот в чем.

По словам академика Б. Д. Грекова [469] , в конце XI в. в Европе началось движение, окончившееся, в конечном итоге, тем, что торговые пути в Западную Европу из Константинополя значительно укоротились и пошли мимо Днепра. В 1082 г. ромейский император Алексей Комнин, за помощь в сицилийской войне предоставил венецианским купцам ряд торговых привилегий, которые способствовали превращению Венеции в крупную торговую державу. Таким образом, транзитная торговля с Европой через Киев, оказалась отодвинута на второй план. Известно, что затухание торговых путей приводит и к затуханию городов, располагавшихся на этих путях.

Города по среднему Поднепровью с начало эпохи Крестовых походов стали глохнуть. Киев, лишенный своего экономического значения, в то же время стал терять и свое значение политическое. К середине XII в. Киев окончательно лишился своего былого могущества и превратился в заурядный провинциальный центр.

Между тем, Крестовые походы содействовали также успеху торговли рейнских городов, поскольку восточные товары в Центральную Европу стали завозиться по Рейну. Рейнские города образовали на Балтике торговый союз, на крайнем северо-восточном участке которого оказался Новгород, бывший еще и северным терминалом Великого Волжского пути. Последний, как мы знаем, соединял русские княжества непосредственно с Ираном. Любопытно, что для Новгорода передвижка торговых путей Восток — Запад оказалась скорее полезна, чем вредна.

В XIII веке Новгород приобрел совершенно особое значение. Безусловно, Новгород не мог сравниться с такими торговыми гигантами Средневековья, как Константинополь или же Самарканд, но для Северной Европы он был крупнейшим торговым узлом, являясь точкой соприкосновения Востока и Запада.

Итак. В начале XIII в. произошел ряд важных событий. Во-первых, в 1204 году, в ходе четвертого Крестового похода, крестоносное воинство захватывает Константинополь и учреждает на территории Византийской империи свое собственное государство — Латинскую империю. Византийские базилевсы и православные патриархи перезжают в Никею. Напомню, что в те времена Русская православная церковь не являлась самостоятельной (автокефальной организацией), а являлась подразделением Константинопольского патрархата.

Во-вторых, в 1193 году папа Целестин III призвал к христианизации язычников Северной Европы, что при отсутствии доброй воли последних могло закончится только военным вторжением крестоносной армии. Так и случилось. В 1200 году бременский каноник Альберт в сопровождении немецких рыцарей вошел на кораблях устье Западной Двины, разбил войско проживавших здесь ливов и основал на месте их торгового центра город Ригу (1201 г.). В 1202 г. здесь был основан немецкий Орден Меченосцев, ставший постоянно действующей вооруженной силой и весьма ощутимой угрозой для Новгорода.

Новгородцы производили неоднократные вооруженные выступления против немецких рыцарей на территории Тормы в 1209 г., Уганди в 1210 г., Ярвамаа и Харьюмаа в 1212 г., и изгнали немцев из Отепя (Оденпе). В 1218 г. новгородский князь Святослав Мстиславович неудачно осаждал Венден, его же, и опять неудачно, осаждал в 1221 г. суздальский князь Юрий Всеволодович, старший брат Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невского.

В 1222 году эсты восстали против крестоносцев и уничтожили их гарнизоны в Эзеле, Феллине и Оденпе, в чем им способствовали новгородцы и псковичи. Однако в следующем году немецкие рыцари нанесли ответный удар и вернули все города. На помощь эстам пришло русское войско под командованием Ярослава Всеволодовича, которое дошло до Ревеля, о чем Генрих Латвийский в Хронике Ливонии записал: «И послал король суздальский (Susdalia) своего брата, а с ним много войска в помощь новгородцам; и шли с ним новгородцы и король псковский со своими горожанами, а было всего в войске около двадцати тысяч человек [470] » [471] . В Юрьеве и Оденпе были оставлены русские гарнизоны. Однако в 1224 году ливонские рыцари захватили город Юрьев (Дерпт), заложенный еще в 1030 году Ярославом Мудрым, и основали Дерптское епископство. Эстонское восстание оказалось подавлено, русичи были вытеснены из Эстонии, а псковская граница с Ливонским орденом стала проходить всего в 30 километрах от Пскова. Наконец, в 1227 г. папа Го-норий III потребовал подчинения от «всех королей Руси».

К этому моменту в один узел связались следующие обстоятельства. Во-первых, часть русского и литовского княжеского корпуса, очевидно, оказалась готова уступить натиску немецких рыцарей, поддержанных папской курией. Так, после неудачной борьбы с Ливонским орденом, в католическую веру крестился литовский князь Миндовг. К союзу с папой оказались склонны Даниил Романович Галицкий [472] и Михаил Всеволодович Черниговский [473] . Неоднозначной в данном отношении представляется позиция Великого князя Юрия Всеволодовича и даже его брата Ярослава. Последний, как кажется, запутался в интригах, которые и закончились его отравлением при дворе могольского кагана. Во-вторых, в лагерь противников крестоносцев встали иерархи Русской церкви, поддержанные константинопольским Патриархатом, пребывавшем в никейском изгнании, и часть солидарных с ними русских князей.

В этот момент, как мы знаем, в южнорусских степях объявилась новая военная сила — моголы. Моголы, обосновавшиеся на Нижней Волге в 1228 году, преследовали свои цели. Для них жизненно важным мероприятием была ликвидация куманской угрозы, но наличных сил у моголов на этом направлении явно не хватало. В распоряжении Бату находилось около десяти тысяч бойцов и даже при наличии поддержки из метрополии (временной, кстати сказать), он не мог рассчитывать на серьезное влияние во всей Восточной Европе, не говоря уже о Европе Западной. Между тем, моголы несли с собой как новые принципы военной организации, в частности мобилизации, так и новые принципы государственного устройства, заимствованные ими от цзиньцев и внедренные среди моголов киданьским сановником Елюем Чуцаем [474] .