На мой взгляд, именно соглашения Бату, нуждавшегося в мобилизационной базе и князя Ярослава Всеволодовича, нуждавшегося в опоре на военную организацию способную противостоять натиску тевтонской военной машины, и привели к созданию Орды, первого прототипа регулярной российской военной системы. То, что эти соглашения присутствовали, увы, нельзя подтвердить документально, тем не менее, их существование вполне реально, поскольку в 1239 году Батый и Ярослав совместно нападают на Черниговское княжество.

В 1234 году князь Ярослав, утвердившийся в Новгороде, сумел нанести сильный удар ливонским рыцарям. Новгородское ополчение, поддержанное суздальскими полками наголову разбило войска Ордена Меченосцев на реке Эмайыге (Эмбах). По мирному договору, заключенному с крестоносцами, Новгород сохранял свои права в Латгалии и части Эстонии. В частности, Юрьев стал платить дань Новгороду, которая, кстати говоря, послужила впоследствии поводом для Ивана IV Грозного начать Ливонскую войну.

Орден Меченосцев попал в весьма затруднительное экономическое положение и, пытаясь выправить его, предпринял в 1236 г. поход на Литву. Поход закончился полным разгромом ордена в битве при Шяуляе и гибелью его руководства, включая и самого магистра. В 1237 году остатки Меченосцев были включены в Тевтонский орден. В следующем году, в Стенби, между немецкими и датскими рыцарями было заключено новое соглашение о союзе против русских княжеств. Свежие пополнения поступали в Ригу и Ревель из Германии и Дании. Таким образом, готовилось новое наступление на Русь. Однако именно в этот год ситуация резко изменилась.

Впрочем, подробнее об этом см. книгу «Царь Батый», здесь же необходимо заметить следующее.

Лозунг «Натиск на Восток» (Drang nach Osten) впервые прозвучал вовсе не в XIX или XX в., а гораздо ранее. Практически же он начался во времена Генриха Птицелова (919–936 гг.) и всегда в своей основе имел не только попытку физического порабощения славян, но, прежде всего, еще и смену их культурной доминанты.

Достаточно вспомнить времена того же XIII века, когда папа Гонорий III обращаясь к «королям Руси» писал:

17 января 1227 г.

Всем королям Руси привет и всяческие плоды благодати [шлет] Гонорий епископ, раб рабов Божиих. Радуемся во Господе, ибо, как вы слышали, послы ваши, отправленные к достопочтенному брату нашему, епископу Моденскому, нашему легату апостольского престола, смиренно просили его посетить края ваши, ибо, желая здраво внимать спасительному учению, вы готовы полностью отказаться от всех заблуждений(выделено мной. — К.П.), которые совершили, как было сказано, из-за недостатка проповедников, за что Господь, разгневавшись на вас, доныне подвергал вас многим бедствиям, и ждет вас еще более тяжелое несчастье, если не сойдете с тропы заблуждений и не вступите на путь истины. Ведь чем дольше будете коснеть в заблуждении, тем больших напастей вам следует страшиться. Потому, даже если и не гневается Господь ежедневно, то все же над теми, кто пренебрегает крещением, навис, наконец, меч его возмездия. Итак, желая от вас получить подтверждение, хотите ли вы принять легата Римской церкви, чтобы под воздействием его здравых наставлений вы постигли истину католической веры, без которой никто не спасется, всех вас настойчиво просим, увещеваем и умоляем, чтобы об этом желании вашем сообщили нам в посланиях и через надежных послов. Пока же, поддерживая прочный мир с христианами Ливонии и Эстонии, не мешайте распространению веры христианской и тогда не вызовете негодования божественного апостольского престола, который при желании легко может воздать вам возмездием. Но лучше, если бы, соблюдая истинное послушание и божественные обряды, при всепрощении Господнем вы заслужили бы от обоих милость и любовь. Дано в Латеране, XVI Календы февраля, год XI [понтификата нашего] [475] .

Итак, несмотря на то, что тот же Тевтонский орден комплектовался преимущественно немецкими рыцарями, он ни в коем случае не представлял собой какого-либо этноса. Орден являлся сугубо военно-организационной структурой специально созданной для покорения славянских земель, обращения их населения в католичество и контроля за торговыми центрами и путями. Последнее хорошо иллюстрируется борьбой орденов, как Ливонского, так и Тевтонского, за контроль над Новгородом.

Точно так же и Орда, изначально созданная, скорее всего, в противовес военным структурам подчиненным Ватикану и при живейшем интересе Русской Церкви, вовсе не являлась этнической организацией. Само это слово, орда, обозначает не что иное, как армию и ряд связанных с военной организацией понятий (ставка военачальника, военный лагерь) [476] . Ничего этнического в Орде не было, как бы ни стремились доказать это нынешние историки. Что же касается ее экономических оснований, то их можно охарактеризовать словами Н. К. Арзютова: «Настоящим главой государства (Орды. — К.П.) было купечество, торговая буржуазия. Купцом же являлся, говоря по существу, сам хан. Вся военная политика сводилась к тому, чтобы удержать в своих руках такие торговые магистрали, как с севера на юг — Волгу, и с запада на восток — сухопутный» [477] .

Итак. Мысль о том, что термин русь является не этнонимом, а соционимом, приходила в голову не только автору этой книги и первооткрывателем в этом случае он не является никоим образом. Так, А. Л. Никитин в книге «Основания русской истории» указывает, что аксиоматичное представление о «руси», как обитателях Среднего Поднепровья с центром в Киеве, было поколеблено обнаружением этой же лексемы в разных точках Центральной и Восточной Европы, зафиксированной документами и нарративными текстами X–XI вв. «Нельзя сказать, что это оказалось совершенной новостью. О «руси» в Северной Германии, Фризии, в Подунавье, Трансильвании и Закарпатье, на берегах Черного и Азовского морей, на Днепре и на Каспии в IX–XI вв. было известно еще в прошлом столетии, когда обсуждался пресловутый «варяжский вопрос». И хотя все необходимые компоненты решения загадки «руси», полученные в результате сбора и анализа самого разнообразного исторического, лингвистического и археологического материала уже были в руках исследователей, признать «русь» интерэтническим суперстратом(выделено мной. — К.П.), схожим с социумом викингов Северной Европы, они еще не могли».

Слова А. Л. Никитина можно проиллюстрировать некоторыми сведениями из «списка Кузьмина» (полностью см. Приложение).

Так, прикаспийский автор XV века Захир-ад-дин Мараши упоминает русов в районе Северного Кавказа (применительно к VI веку).

В поэме «Фольк из Кандии» (XII в.) Ганита Прекрасная получает в удел Русь и «аморавов». В отсутствие отца она сдает город франкам и принимает крещение.

Географ Баварский (ок. 821 года) называет русов рядом с хазарами, а также неких росов (ротсов) где-то в междуречье Эльбы и Салы: Атторосы, Вилиросы, Хозиросы, Забросы.

Чешская хроника Пулкавы конца XIV века включает в состав Моравии эпохи моравского князя Святополка (871–894) Полонию и Руссию.

Чешский хронист Хагеций (ум. 1552) напоминает, что Руссия прежде входила в состав Моравского королевства.

Устав турнира в Магдебурге (ок. 935 года) называет в числе участников Велемира, князя (принцепса) Русского, а также выступающих под знаменем герцога Тюрингии Оттона Редеботто, герцога Руссии, и Венцеслава, князя Ругии. Документ опубликован в числе других магдебургских актов Мельхиором Гольдастом (XVII в.).