Бриаксий прочел гостям гимн в честь Эрота.

Очарованная прекрасной поэзией, Агнесса сейчас же стала подыскивать мелодию. Мелодия как будто сама лилась с её губ. Её напев подхватили флейтистки, и Агнесса, выйдя в центр зала, сопровождала пение выразительным танцем. Все взоры были устремлены на Агнессу. Её, Эвридики, как будто вообще не было в зале.

Птолемей просто не сводил с Агнессы восхищенного взгляда, а когда она закончила пение, воскликнул.

– Когда ты поешь, Агнесса, сильнее благоухают розы, ярче светят звезды, громче поют птицы, возвышеннее становятся люди. Твоя красота и твой голос дарят счастье и радость всем, кто видит и слышит тебя.

И крепко обнял и поцеловал Агнессу на виду у вcex.

Эвридика смотрела на Птолемея и Агнессу, не отводя глаз. Именно на этом пиру она собиралась сказать Птолемею самое тайное и сокровенное… Что у них скоро будет дочь!.. Но Агнесса помешала ей сказать это!..

Сад задыхался от терпкого запаха цветов. Пальмы, кипарисы и высокие тополя охраняли прохладу водоемов с цветущими лотосами. Эвридика спустилась к воде по ступеням широкой лестницы. Но и здесь в тени деревьев, в зеленой тишине сада, её душе не было покоя.

Эвридика прекрасно понимала, что Птолемей просто очарован Агнессой, как красивой молодой женщиной и талантливой певицей. Но всё равно – она соперница, а соперниц Эвридика не признавала никогда. У неё, знатной македонянки, не должно быть никаких соперниц. Она вспомнила разговор с Кассандром накануне его отплытия в Афины.

– Если эта афинянка раздражает тебя, убери её со своей дороги. Запомни, ты из могущественного рода Антипатра.

– А ты, Кассандр, как убираешь тех, кто стоит на твоем пути? – поинтересовалась она тогда у брата.

– Мечом, кинжалом, ядом, смотря по обстоятельствам, – не задумываясь ответил Кассандр.

– Без всякой жалости? Ты не боишься гнева богов?

– Запомни раз и навсегда, сестра, – мы избранные богами. И то, что не дозволено простым смертным, дозволено нам, избранным. Нам дозволено всё…

С поникшей головой и охваченным ненавистью сердцем Эвридика снова поднялась по лестнице и вернулась во дворец. Прильнув лицом к прохладной колонне, заплакала. Из-за того, что не познала счастья любви, из-за того, что не случилось той радости, которая должна была случиться.

– Я убью её, – прошептала Эвридика.

Птолемей этих слов не слышал. А если бы услышал, то понял бы, что Эвридика сделает это. Ведь она была из рода Антипатра, а в этом роду слов на ветер не бросали.

После праздника наступили обычные будни, потребовавшие от Птолемея срочно разобраться в сложной обстановке в Европе и Азии.

Как обычно утром Филокл подробно докладывал Птолемею о пришедших накануне новостях. Они привыкли каждое утро наедине обмениваться мнениями, спорить и находить правильное решение.

Беседы проходили в зале, где Птолемей начал собирать библиотеку. Идея создания крупнейшей в мире библиотеки с каждым днем всё больше и больше захватывала его. И как всегда он опасался, что сложная обстановка в государстве помещает довести до конца начатое любимое дело. Как серьезный политик, Птолемей предпочитал мирное разрешение военных конфликтов и мечтал о наступлении продолжительного периода стабильности, о возрождении независимости Египта.

В ожидании Филокла Птолемей внимательно рассматривал папирусный свиток времен Древнего царства с замысловатыми иероглифами и великолепно сохранившимися рисунками. Египетский жрец Псаметих, подаривший Птолемею для его библиотеки этот бесценный для истории папирус, с очень важным видом сообщил ему, что это справочник, египетской иерархии времен Рамсеса Второго.

– Во главе стоят боги, богини и второстепенные божества, царствующий фараон, его супруга, божественная мать фараона и царские дети, – рассказывал жрец. – Далее следуют судьи и советники, назначенный фараоном первый советник и все сановники, имеющие счастье жить возле солнца.

Птолемей спрятал свиток в футляр, положил его в нишу и стал искать сочинение Геродота. В последнее время он страстно увлекался историей, его интересовали и персы, и Вавилон, и в первую очередь история Египта. Он стоял спиной к двери и не слышал, как вошел Филокл.

– Приветствую тебя, Птолемей. Какие мысли волнуют тебя в это раннее утро?

Услыхав голос своего первого советника и друга, Птолемей обернулся.

– Один из мудрецов древнего Египта написал, что спокойствие страны – в справедливости. Кратко и верно!.. Не так ли? Садись…

– Справедливость же всегда бессмертна, – ответил Филокл, удобно устраиваясь в кресле напротив Птолемея.

В живых и проницательных глазах Филокла сегодня поблескивал какой-то тревожный огонь, и он сразу приступил к делу.