– Значит правление нового фараона принесет Египту богатые урожаи, – обрадовались окружающие мудреца пахари.

Простому люду не дозволялось посещать храм Амона. Это была святыня, куда допускались только цари, знать, занимавшая высокие государственные посты, а также сотни жрецов, жившие в храме.

– Идут, идут! – заволновалась толпа и мгновенно воцарилась торжественная тишина.

Процессия остановилась у первого пилона и только самые знатные сподвижники, среди которых были Филокл, скульптор Бриаксий, жрец Псаметх, главный писец храма и высшие сановники прошли следом за Птолемеем в первый двор, где стояли обелиски великих фараонов: Дожосера, Сети Первоге, Тутмоса Первого и Тутмоса Третьего, Рамсеса Второго и Рамсеса Третьего, Аменхотепа Третьего.

Скульптор Бриаксий невольно замер у больших ворот из белого известняка.

– Грандиознее сооружение! – почтительно воскликнул он.

– Высота ворот достигает двадцати локтей! – торжественно сообщил жрец Псаметих.

Этот проход с воротами служил главным входом в храм.

Жрецы в масках богов вышли навстречу Птолемею.

Птолемей стоял перед ними обнаженный по пояс и босой, одетый только в набедренную повязку.

Поддерживаемый под руку жрецом, представляющим бога Гора в маске сокола, Птолемей прошел первый коронационный обряд, после чего вступил в зал храма, где его передали другим жрецам для очищения.

Будущий фараон вошел в бассейн, на бортиках которого в четырех определенных точках стояли четыре жреца, олицетворяющие четыре стороны света. На одном из них была маска бога Тота с клювом ибиса, на другом бога Сета – с торчащими прямоугольными ушами, на третьем Гора – с клювом коршуна, на четвертом еще одного бога сокола, Дунави. Они окропили тело Птолемея из четырех золотых кувшинов. Святая вода, вытекавшая из сосудов и несшая с собой божественную жизнь, изменяла сущность будущего царя, который теперь уже имел право предстать перед богами.

Сопровождаемый жрецами Птолемей вошел в Дом царя, предназначенный для коронационных обрядов и очутился среди колонн в форме стеблей папируса. Жрецы, изображавшие высшие божества, приветствовали его. Значительную часть зала занимали два молельни: «дом огня», северное святилище, и «большой дом», храм юга.

В южном святилище, расправив свой капюшон королевской кобры, его поджидала богиня-змея, дочь Амона. Она стремительно бросилась к нему, обвила его тело, свернула свой капюшон на его голове и, наконец, торжественно подняла голову надо лбом будущего правителя Египта. Пройдя обряд посвящения, Птолемей научился понимать язык змей: он официально признавался владыкой Египта, так как сам Амон невидимой рукой направил свою дочь к его лику.

Птолемей огляделся вокруг. Целое сонмище масок богов с чешуйчатыми крыльями, крючковатыми клювами, собачьими оскалами взирало на него. Какого владыки дожидались они? Какую тайну свято охраняли?

К Птолемею приблизился жрец, облаченный в шкуру леопарда. Его волосы были заплетены в косу, уложенную на одну сторону головы, с кончика которой свисал длинный локон. Жрец водрузил на голову избранника Амона одну за другой несколько корон, передавая ему тем самым все полномочия и обязанности фараона, затем вручил два посоха из золота и серебра, символизирующие день и ночь, которые давали власть над всем, что подвластно солнцу. Царь, наделенный такой властью, теперь мог вернуться в святилище и провести свой первый религиозный обряд.

Когда Птолемей покидал молельню, на голове его был хепреш, голубая кожаная корона, на поясе висел хвост, в руках он держал плеть и посох – символы наказания и руководства. Привязанная к подбородку золотая царская борода подчеркивала его божественность. Он был облачен в юбку из золотой ткани и золотую рубашку с одним рукавом, оставляющую открытой правую руку и плече, был украшен сверкающими драгоценностями.

Многоголосый хор запел новому фараону хвалебные гимны.

После того, как Амон признал своего сына, жрецы просили бога даровать новому правителю вечный праздник Ра и успех во всех его земных делах.

Сотни жрецов выстроились между колоннами.

Под удары гонга и пение сотен мужских и женских голосов одиннадцать жрецов высшего ранга сняли с алтаря и медленно понесли по огромному залу золотую статую Амона. После торжественного обхода зала статую бога снова возвратили на алтарь.

Холодный золотой лик бога Амона о высоты алтаря наблюдал за приближением праздничной процессии из сотен молодых жрецов под предводительством верховного жреца храма, которые потрясали священными систрами.

Медленно, шаг за шагом, сопровождаемые музыкой и танцами, подступали к статуе бога и юные жрицы в белых одеждах, дочери мемфисской знати. Они исполняли перед алтарем замысловатые фигуры древних священных танцев, в то время, как богу подносились дары: мед, фрукты, цветы, но апофеозом жертвоприношения было подношение фимиама, который почитался всеми богами, но больше всего его любил Амон.

Из подвешенных на жезлах у подножия алтаря и ритмично раскачивающихся красных глиняных чаш исходил аромат горящей мирры.