– Будь это не так, Виэре никогда не стала бы твоей женой.

Собеседники тихо засмеялись и снова наполнили свои стаканы. Было тихо, только с кухни доносился приглушенный стук посуды…

Праздничные мероприятия по поводу десятилетней годовщины коронации Айринкельна окончились далеко за полночь. Весь день король должен был принимать парады, присутствовать на различных народных гуляниях и произносить речи; Крисса лишь скромно стояла за его спиной и сдержанно улыбалась. Она видела, что Айрина уважают и действительно почитают, не норовя при удобном случае выстрелить в него из арбалета. Слушая трогающие самое сердце речи своего жениха, девушка думала, как было бы плохо, если бы королем был Дуйэн. У него совершенно иные представления о жизни, он никогда не смог бы добиться такого искреннего отношения со стороны своих подданных, потому что вряд ли поставил бы на первое место их благополучие. «Как хорошо, что его от трона отделяет не только то, что он младше, но еще и личная ссора, – подумала Кристина. – Получается, теперь он дальше от королевского двора, чем просто кронпринц. Кроме того, вряд ли люди приняли бы его, раз они так относятся к Айрину».

Банкет, венчавший торжество, выдался довольно утомительным, на нем была масса народу, в том числе из дружественных государств, каждый считал своим долгом поздравить Айринкельна с предстоящей женитьбой и выразить свое восхищение его невесте, как требовал протокол. Когда, наконец, они оказались в непроницаемой тишине королевских покоев, Крисса и Айрин почувствовали себя невероятно счастливыми. Хотя день был очень насыщенным, спать им не хотелось. Хотелось только быть рядом, смотреть в открытое окно на спокойное море, слушать прибой…

Айринкельн задул свечу и тихо сказал:

– Ты не расскажешь мне, что было дальше?

Прежде чем ответить, Кристина долго молчала. Потом подошла к нему, крепко сжала в руке его прохладную ладонь и прямо взглянула ему в глаза:

– Расскажу.

Вопреки предсказаниям Квинта, отталкивающее впечатление, которое произвел на Криссу Тор Лири, на следующий день не рассеялось. Девушке не хотелось расстраивать любимого, поэтому она изо всех сил старалась скрыть свое истинное настроение и делала вид, что с интересом слушает его рассказы. Юноша же болтал без умолку; казалось, он знает историю буквально каждого дома в городе, каждой башни и каждого дворца. Было видно, что он-то здесь чувствует себя как дома, но Кристину пробирала дрожь при мысли, что им придется остаться здесь до весны. Она надеялась, что ей удастся как-то убедить своего спутника подыскать для зимовки более уютное место, но, к сожалению, делать это сейчас явно не стоило. Квинт не обращал никакого внимания на грязь на улицах, на тяжелые экипажи, во множестве попадавшиеся по пути и обрызгивающие грязью из-под колес, на толпы людей, заполняющие центр. Казалось, для него существуют только резные шпили, лепнина на стенах домов и прочие вещи, о которых он рассказывал Криссе. Через пару часов прогулки девушка поняла, что очень устала. Город давил на нее своей серой, унылой массой, громко галдящие вокруг люди раздражали, и потому рассказ Квинта вскоре утратил для нее всякий интерес. В итоге ей удалось вклиниться в более или менее продолжительную паузу в его монологе:

– Извини, не хотелось тебя перебивать, но я отчего-то уже устала. К тому же холодно сегодня… Может, мы вернемся домой?

– Нет, у меня есть идея получше, – юноша подмигнул ей и махнул рукой в сторону широкой мощеной улицы. – Цирк здесь совсем недалеко! Идем, познакомлю тебя со своими друзьями. Заодно погреемся и выпьем чего-нибудь согревающего.

Слово «цирк» показалось очень недружелюбным, но Квинт говорил о нем с таким воодушевлением, что спорить Крисса (в который уже раз!) не решилась. Они спустились вниз по широкой улице, пестрящей витринами магазинов, после чего миновали небольшую площадь с потемневшим от времени храмом какого-то местного божества, завернули за угол, и их взорам предстал огромный шатер, украшенный лентами и разноцветными фонариками. Шатер был поставлен рядом с добротным каменным зданием. Именно туда и направился Квинт, на ходу поясняя:

– В шатре располагается арена. А в доме – все жилые помещения и гримерные. Большинство артистов живут там. До вечера еще далеко, народ разбежался по своим делам, но, думается, верхушка на месте. Она-то нам и нужна.

С домом шатер соединялся с помощью своеобразного «коридора» все из той же плотной яркой парусины. В этом «коридоре» было сыро и сумрачно, поэтому небольшой холл здания, незаметно переходящий в огромную гостиную, показался невероятно теплым и уютным. Квинт уверенно отправился к маленькой лесенке вниз и сделал приглашающий жест:

– Прошу!

– Вниз? – недоверчиво спросила Крисса. Мрачная лесенка показалась весьма ненадежной. – В подвал? Зачем?

– Там теплее, – радостно сообщил юноша. – Сама понимаешь, днем, когда дом практически пустует, обогревать его весьма накладно.

Внезапно девушку охватил страх. Как будто кто-то предупреждал ее о беде, и она тихо сказала:

– Давай уйдем отсюда. Мне что-то не по себе.

– Ну, малыш, ну что ты! – горячо возразил Квинт. – Ерунда! Просто у тебя депрессия, вот и все. Вот увидишь, сейчас в компании хороших людей ты почувствуешь себя иначе. Идем!

Кристина нехотя послушалась. Лесенка была узкой и крутой, Кристине показалось, что они спускались целую вечность… Наконец полумрак стал потихоньку рассеиваться, и впереди забрезжил яркий свет. С тяжелым сердцем Крисса сделала еще несколько шагов вперед и… Внезапно она ощутила очень сильную, тупую боль в затылке. За ней последовали головокружение и темнота перед глазами, после чего пол ушел из-под ног и девушка потеряла сознание.

Она не знала, сколько прошло времени. Затылок все еще болел, и Крисса решила пока не афишировать тот факт, что она пришла в себя. Для начала следовало понять, что происходит, хотя бы на уровне ощущений. Ощущения были весьма неприятные… Запястья и щиколотки крепко стянуты грубыми веревками, и веревки эти больно впиваются в кожу; под щекой холодный глиняный пол, в нос бьет сильный запах дыма и земли. Слышны голоса, причем все почему-то незнакомые… На основании этих ощущений понять что-либо было невозможно, поэтому Кристина рискнула и открыла глаза. Тут же все вопросы замерли у нее на языке, а на глаза навернулись предательские слезы. Ну разумеется, Сюзанна была права, когда просила быть разумнее! И Мэтт был прав, говоря, что она наивная дурочка. Только такая могла попасть в подобную ситуацию… Из которой к тому же не было никакого выхода.

Под высоким сводчатым потолком плясали тени от камина, горевшего у дальней стены. Помещение было небольшим и скорее душным, чем теплым; в нем находились четверо людей, причем двое из них с откровенным интересом изучали скромную персону Криссы. Один, невысокого роста стройный человек в алом бархатном кафтане с золотыми галунами, курил длинную трубку из черного дерева, точно такую, какая была у Квинта. Его светло-голубые глаза были холодны как лед, а бледная физиономия с очень красивыми, даже чересчур тонкими чертами совершенно ничего не выражала и казалась высеченной из камня. Второй тип нервно крутил в длинных пальцах стакан с чем-то золотисто-коричневым; по одутловатому лицу, мешкам под глазами и крайне неопрятному виду можно было легко понять, что этот человек является страстным поклонником крепких алкогольных напитков. При виде двух остальных присутствующих Кристине захотелось завопить не своим голосом… а еще лучше – убить обоих, потому как уже сейчас она начинала потихоньку понимать, что произошло.