– Постараюсь - обещает Шлихт.

Вечер. Вязальный цех. Зеки набивают нитками челноки и, сидя вокруг верстаков, вяжут сетки. Челноки мелькают с поразительной скоростью. В углу , одетые в черные милюстиновые костюмы, на корточках сидят блатные и чифирят. Кружка идет по кругу.

– Не больше двух глотков - командует старый , беззубый зек. И попрошу колымских глотков не делать. А, то горло обожжете.- Все весело смеются.

Шлихт сидит неподвижно, как статуя вязальщика. Он закрепил к верстаку завязку, привязал к ней нитку, зажал в руках челнок и планку и спит. Над ним портрет Стаханова и надпись «А ты сделал норму выработки». В дверях цеха показывается кривоногий прапорщик.

– Атас! Кривой!- слышен голос из дальнего угла.

Чифиристы нехотя расходятся по местам. Прапорщик замечает спящего Шлихта, подкрадывается на цыпочках , сапогом выбивает из под него табурет и, тот оказывается на полу. После падения Шлихт не выпускает из рук челнок и планку и, лежа на спине, начинает быстро вязать. Зеки дружно смеются. Шлихт смеется вместе с ними. Прапорщик белеет о злости.

– Поднимайся , стахановец - командует Кривой- довяжешь в изоляторе. По тебе «крытая» тюрьма плачет.

– Я передовик производства - подымаясь, возмущается Шлихт – у меня сто двадцать процентов. Я стахановец вечный. Спросите у мастера, гражданин начальник.

– Знаем мы таких передовиков. Чужие нормы покупаешь. Шагай на вахту.

День. В высоком бетонном заборе с колючей проволокой и вышкой на углу с противным скрипом распахиваются автоматические ворота и на территорию зоны заезжает серый , забрызганный грязью, автозак. Рядом с воротами в узком проходе открывается кованая дверь и из нее выходит Шлихт. Минуя турникет, он проходит на бетонный плац и щурится от яркого солнечного света.

– Это сладкое слово свобода - радостно произносит Шлихт.

На плацу вокруг кривоного старшего прапорщика толпятся загруженные сумками, кульками и авоськами с продуктами , усталые , озабоченные женщины самого разного возраста и вида. Кривоногий заглядывает в список и громко выкрикивает фамилии. Он простужен и говорит в нос.

– Кто на длительное свидание, следуйте за мной. На краткосрочное ожидайте. Прапорщик замечает Шлихта.

– Ну, что, стахановец , дождался звонка ?
– гундосит он.

Шлихт двумя пальцами берет себя за нос и гундосит в ответ.

– Дождался. А ты, Кривой, пошел на повышение. Звездочку на погонах добавил и разводящим на свиданку устроился . А меня на «крытую» грозился сплавить. Ну, ничего. Может, еще свидимся.

– Ничего тебе от нашей встречи не светит - усмехается прапорщик - я заочно юрфак заканчиваю. Не исключено, когда в следующий раз заедешь, я буду начальником колонии. Вот, тогда и потолкуем.

Шлихт аккуратно складывает справку об освобождении, прячет её во внутренний карман телогрейки и уходит. Прапорщик со злостью смотрит ему вслед. От автобусной остановки навстречу Шлихту идет старый, сгорбленный годами человек, одетый неброско, но добротно и очень дорого. Он раскрывает объятия и негромко, но , выговаривая каждое слово, произносит.

– Смерть тому, кто выдумал тюрьму.

Шлихт замирает от удивления. – Здорово, Янкель. Это приятная неожиданность.

– Спасибо, что узнал старого маланца, мой юный друг.

– Уже не такой юный, как двадцать лет назад - грустно замечает Шлихт.

– Да , Хронос самый коварный аферист и мошенник. Он тихо и незаметно отнимает у нас все самое дорогое, почти ничего не давая взамен.

День. Шлихт заходит в парикмахерскую и заглядывает в маникюрный кабинет. За столиком, со скучающим видом, сидит женщина в белом халате и листает журнал мод. У нее приятное лицо с пухлыми губами и чуть раскосыми глазами. Русые волосы гладко зачесаны на пробор и сзади заколоты тяжелой серебряной заколкой-гребнем. Это её единственное украшение. На лице полностью отсутствует косметика.

– Тысяча извинений - обращается к ней Шлихт - у вас можно сделать гигиенический маникюр?

Она отрывает взгляд от журнала, с удивлением смотрит на Шлихта и приглашает сесть в кресло напротив маленького столика, на котором разложены щипчики, пилочки и ножнички разных размеров, а сама садится на кожаный вращающийся стул по другую сторону стола.

– В наше время мужчины, как правило, не следят за своими руками и редко делают маникюр - жалуется она - и это неправильно. От внешнего вида рук зависит многое.