Он был поэтом и певцом улиц и переулков. Они отвечали ему неумелым копированием его неподражаемой хрипоты. Ни одна нормальная встреча друзей не проходила без водки, девушек – и Высоцкого. Ему подпевали, под него танцевали. «А дело было вечером, черемуха цвела» – для людей того времен это была не просто строчка Высоцкого. Это была картина московского мира, в котором все шире становился водораздел между тем, чем жили люди, и тем, что извне пытались им навязать.

Высоцкий был великим артистом как для народа, так и для элиты. Народ, с дикими трудами добывая контрамарки на Таганку, боготворил Гамлета в исполнении Высоцкого, тогда как элита, также боготворившая Гамлета, сидела в партере, но не прощала ему площадной крамолы и всенародного звучания его имени. «Большие люди» хотели, чтобы он играл на сцене и продолжал жить на ней. И эти же люди спали и видели, чтобы Высоцкий прекратил петь и играть на гитаре. Этого он сделать никак не мог, даже под угрозой немедленной депортации, и ему отводились для исполнения песен битком набитые актовые залы каких-то закрытых НИИ, куда попасть было во сто крат труднее, чем на Таганку.

Он был таким артистом кино, каким по масштабу популярности вообще мало кому довелось быть. Самый удивительный фильм с его участием назывался… В общем, там Высоцкий сыграл сыщика, капитана московского уголовного розыска Глеба Жеглова. Фильм этот настолько прочно и глубоко погружал зрителей в атмосферу борьбы с криминалом в лихие послевоенные годы, что и в конце правления Л.И. Брежнева улицы пустели в Москве и количество краж сокращалось в несколько раз. Убийств не отмечалось вовсе. Почти весь фильм потом растащили на цитаты, превратив их в крылатые выражения. Реплику Глеба Жеглова: «А теперь Горбатый!» относят к числу самых запомнившихся реплик, когда-либо звучавших с телеэкрана.

Было очень модно, чтобы интеллигентный человек имел у себя дома слепую машинописную копию стихов Высоцкого. О том, чтобы их напечатать на легальной типографской машине, в идеологическом отделе ЦК КПСС и слышать не хотели. Стихи на такой машине печатали во Франции, где родилась жена Владимира Высоцкого, красавица-чародейка Марина Влади, киноактриса, не раз приезжавшая в Москву. Впоследствии она написала воспоминания о своем муже, обрисовав без прикрас его жизнь, изобразив многочисленные эпизоды, случаи, казусы и вызвав этим массу нареканий со стороны тех, кто после смерти Высоцкого самостоятельно возвел себя в ранг его друзей и приятелей.

Жизнь и творчество Высоцкого стали настоящим культом в годы перестройки. С фронтонов ларьков смотрел на прохожих излишне печальный (и не совсем похожий на себя) Высоцкий. Фотографии его украсили лобовые стекла частных и государственных автомобилей, пассажирских автобусов, трамваев, троллейбусов, тяжелых грузовиков-дальнобойщиков.

Подоспели телевидение, критики, журналисты, словно ждавшие отмашки, запускавшей в свободный полет неисчерпаемую тему: «Владимир Высоцкий и все, что с ним связано».

О его жизни и творчестве начали писать книги, и написали их десятки, если не сотни. Он был подвержен, пожалуй, самой громогласной реабилитации, какая случилась в разваливающемся СССР. Пошлость массового тиражирования отчаянно попыталась догнать поэта. Так, как когда-то Чехова, тело которого привезли в Москву в ящике для устриц. Но был поэт уже далеко. Там, где веяли ветры былых улиц и переулков, горели редкие ночные фонари, звенели струны дешевых гитар, и там, откуда его неподражаемо хриплый голос доносит до нас грубую сатирическую неухоженность и высочайшую лирику самой жизни:

• Мэрилин Монро (при рождении Норма Джин Мортенсен, в крещении Норма Джин Бейкер, 1 июня 1926, Лос-Анджелес, США – 5 августа 1962, Брентвуд, Калифорния, США) – американская киноактриса, певица, секс-символ.

• Величайшая удача – мировая известность и редкая красота.

• Величайшая неудача – известность Мэрилин заслужила только внешностью. Убедить кого-либо, что она обладает какими-то еще талантами, ей не удалось.

Норма Джин Бейкер (Мэрилин Монро) оставила «мир грез, сомнений и соблазнов», когда ей было всего лишь тридцать шесть.

За первую фотографию в жанре ню Норма Джин Бейкер получила 50 долларов. Она появилась в календаре «Золотая мечта» за 1952 год, а затем на развороте журнала Playboy. На чем издатели журнала заработали миллион, а будущая суперзвезда стала тайной мечтой сотен и сотен тысяч мужчин.

Из громадной армии мечтателей несколько человек получили право физически обладать Нормой Джин. Одни признавались, что «никакого не было кайфа и постигло разочарование», другие отзывались: «Она так все умела делать, что постель превращалась в горячую печь, пламя которой нежно и страстно обволакивало разум…»

«Обволакивание разума» случалось у многих и от того, с какой поразительной грацией Мэрилин носила одежду. Они говорили, что страстное желание сорвать эту одежду возникает немедленно. И явно идет вразрез с известным утверждением, что Мэрилин Монро была фригидна и от физической близости никогда ничего не испытывала, кроме отвращения к задыхающемуся от вожделения половому партнеру.