Наконец проговорил:

— Мы пока оставим эту тему.

— Что ж, и на том спасибо.

— Не иронизируйте.

Он, однако, улыбнулся ей и прибавил:

— И я бы хотел поскорей закончить с этим делом и больше к нему не возвращаться.

— Обеими руками за, — облегченно сказала она.

— Тогда назовите вашу цену, — снова сказал он.

— Мой дом не продается, Гаррет.

— Все продается, Брук.

Она упрямо замотала головой.

— Не делайте этого, — прошептала она, — не разбивайте сердце мисс Коре.

— Да я бы и не смог. Мисс Кора мертва. — Его лицо было неумолимо.

— Но ведь она была вашей двоюродной бабушкой, вашей плотью и кровью. Вряд ли ее обрадовало бы, что вы пустите с молотка то, что она оставила вам.

— Какая теперь разница, чего она хотела? Ее нет. Она никогда не "узнает.

— Может быть, да… а может быть, и нет. По ее завещанию…

— Я адвокат. Вы думаете, мне будет трудно обойти ее завещание?

Это вывело ее из себя.

— А зачем вообще обходить завещание? — возразила она. — Вы так сильно нуждаетесь в деньгах?

Она выпалила последние слова одним духом, только потом поняв, что могла оскорбить его. Но он не оскорбился, она это заметила: выражение его лица не изменилось.

— Дело не в деньгах, — почти нежно проговорил он. — Мне не нужны деньги, по крайней мере не так, как вы думаете. Но мне не нужно и запустение, которое угрожает этому имению, и те проблемы, которыми оно неизбежно обернется для меня.

— Тогда превратите его в приют для кошек, — настаивала Брук.

— Я слишком практичен, чтобы так поступить. — Он нервно поерзал в мягком кресле. Видно, эта тема способна лишить равновесия и его. — Послушайте, Брук, я приехал сюда только потому, что… потому, что я чувствовал, что мне необходимо побыть какое-то время с Молли наедине.

— Это похвально, но…

— Никаких «но». Мне нет никакого дела до завещания, и если бы не Молли, я бы вообще сюда не приехал.

Она бессильно опустила голову.

— Значит, вы все уже решили до того, как приехали сюда?

— Разумеется. — Он не улыбался.

— И ваша бабушка не вызывала у вас даже крошечного интереса?

Он пожал плечами.

— Никакого. Думаю, я уже говорил вам, что ее имя никогда не упоминали в семье.

— Да, но это была не ее вина, она…

— Брук, оставьте эту вашу романтику! — Впервые он выглядел по-настоящему раздраженным. — Вы во всем видите только черное и белое, а мир полон серых оттенков. Кора вовсе не была невинным ангелом.

— А я этого и не говорила. Но можно подумать, что она совершила какое-то чудовищное преступление! Да, она убежала из дома — но ей было только пятнадцать лет! Можно было бы и простить ее.

Его темные брови приподнялись.

— Вы правы, и вы также не правы. Во-первых, ей было не пятнадцать, а семнадцать.

— Что? Но она же сказала, что снялась в своем первом фильме, когда ей было шестнадцать!

— На самом деле ей было почти восемнадцать.

— Но зачем бы ей лгать? По крайней мере мне. Зачем ей нужно было лгать мне? — удивилась Брук.

Он пожал плечами.

— Вероятно, когда она рассказывала вам эту историю, она уже забыла, как все было на самом деле, — предположил он.

Пытаясь справиться с этой новой информацией, в истинности которой она ни на мгновение не усомнилась, Брук мучительно подыскивала слова, которые оправдали бы мисс Кору.

— Ладно, пусть она была на два года старше, чем я думала. Но и в таком случае она была слишком юной, чтобы поступить с ней так — выбросить из семьи только за то, что она убежала.

— Даже если и не одна?

Брук ощутила холодок на сердце. Она медленно подняла глаза от рук, которые держала, стиснув, на коленях. Их взгляды встретились, и ей показалось, что в его глазах она прочла сожаление.

— С кем она убежала?

— С женихом своей старшей сестры.

— У нее была сестра? Но я думала…

Она запнулась и уставилась на него в ужасе.

Он кивнул.

— Сестру звали Мод. Побег Коры ускорил семейный разрыв, так по крайней мере рассказывали мне мои родители. Отец Коры наконец выследил ее, но, какой у них вышел разговор, он никогда не рассказывал. Вернувшись домой без младшей дочери, он и Мод заперлись в библиотеке и долго о чем-то беседовали. Когда они вышли, они заявили перед всей семьей, что имя Коры никогда больше не должно упоминаться в их доме.