Королева протянула руку и пальцем подняла опущенную голову воспитанника. Их взгляды скрестились.

–  Ты предал своего благодетеля, выродок!

–  Да, моя королева, - устало согласился Дима, и Алинор побледнела.

–  У тебя хватает наглости признаваться в этом?! Ты ещё больший мерзавец, чем я думала!
– прошипела она, залепила приёмному сыну пощёчину и отступила, словно любуясь на дело рук своих.

Глаза Смерти полыхнули белым пламенем, и, забыв о ларните, он начал поднимать руку.

–  Уймись!
– Олефир мгновенно оказался рядом с учеником, сбил его с ног и придавил сапогом шею.
– Ты снова поднял руку на мою королеву?! Ещё одна подобная выходка, и Хранительница умрёт! Ясно?

–  Да… - хрипло выдохнул Дима, и король убрал ногу:

–  Прошу, дорогая, теперь он будет послушным.

Королева глухо рыкнула и обрушила на воспитанника град ударов, стараясь метить роскошной туфелькой по разбитому лицу. Затейливая причёска растрепалась, царственное лицо покраснело и покрылось бисеринками пота, а с правильных аристократических губ посыпалась площадная брань - гордая и высокомерная королева Годара с каждой минутой всё больше напоминала спятившую базарную бабу.

А гвардейцы и слуги непонимающе смотрели на короля: Олефир в расслабленной позе восседал за столом и спокойно потягивал вино, словно не замечая ужасающих перемен в жене. Керонцы не понимали, что происходит, и на всякий случай вперили взгляды в пол, мысленно желая оказаться подальше от замка, лучше всего на другом краю мира.

Высший маг допил вино, обвёл глазами зал и с удивлением обнаружил, что истеричный землянин, как и стоящие рядом с ним Кир и Изот, внимательно наблюдает за беснующейся Алинор. "А у тебя потрясающая выдержка, Солнечный Дружок!", - усмехнулся про себя король и перевёл взгляд на жену, которая исступлённо воя топтала и топтала Диму, как будто собираясь превратить его в кровавое месиво. Зарвавшийся ученик был чуть жив, и Олефир встал.

–  Ты устала, любовь моя!
– громко произнёс он, но королева не услышала. Маг чертыхнулся, переместился к жене и, схватив её в охапку, оттащил от Димы. Алинор била крупная дрожь, и Олефир прижал её к себе: - Не торопись, дорогая. Он никуда не денется. Мы пообедаем, а потом ты продолжишь.

Всё ещё дрожа, королева села за стол, а маг-путешественник оценивающе посмотрел на ученика и исцелил его внутренние повреждения. Внешне же Дима выглядел ужасно: рваная окровавленная одежда едва прикрывала изуродованное тело, а лицо походило на один сплошной кровоподтёк.

–  На колени!
– громко произнёс Олефир. Дмитрий повиновался.
– Стой прямо и не шевелись! Я хочу, чтобы ты всё время смотрел на меня!
– Маг сел рядом с Алинор и поманил к себе Валечку: - Иди сюда, коротышка! Будешь обедать с нами!

Солнечный Друг приблизился к столу, сел на услужливо отодвинутый слугой стул и с опаской посмотрел на Олефира. Король весело подмигнул ему и обратился к жене:

–  Познакомься, дорогая, это очень важная в Лайфгарме персона - Солнечный Друг Хранительницы. Я пожаловал ему титул шута.

Перед Валентином появилась тарелка с жареной птицей и кувшин вина, но он не притронулся к еде. Землянин смотрел на Диму, и в душе боролись ненависть и сострадание. С одной стороны, Дмитрий убил его друзей, но то, что Олефир и Алинор делали с ним самим, не укладывалось в голове. За всю жизнь Валечка не видел столько крови, сколько пролилось в Керонском замке за несколько часов.

Олефир проследил за его взглядом и ехидно поинтересовался:

–  Тоже хочешь развлечься с ним, шут?

–  Я бы с ним выпил!
– неожиданно для себя выпалил Валентин.
– Он стойкий парень!

–  Слышишь, щенок? Шут удостоил тебя чести разделить с ним бокал вина.

Схватив кувшин, Валечка выскочил из-за стола и бросился к другу. Он загородил Диму собой, осторожно поднёс кувшин к его окровавленным губам и заставил глотнуть. Маг застонал, а потом обхватил кувшин ладонями и стал жадно пить. Валентин с сочувствием смотрел на него и вдруг поймал себя на мысли, что завидует Тёме и Ричи. Друзья умерли мгновенно, а их с Димой ожидало долгое и мучительное путешествие к последней черте…

–  Хватит!
– резко выкрикнула Алинор.
– Нечего переводить на ублюдка наше лучшее вино!

Дмитрий приподнял распухшие веки, с благодарностью взглянул на Солнечного Друга, и, моргнув в ответ, Валя повернулся к королю:

–  Я доволен!
– Олефир расхохотался, и землянин отсалютовал ему кувшином.
– Да здравствует король Годара, самый гуманный из королей Вселенной!

Он залпом допил вино, вернулся за стол и, оторвав ножку птицы, вгрызся в сочное мясо. По подбородку потёк жир, Валя вытер его рукавом рубашки, опустошил заботливо наполненный слугой бокал и потребовал: