Шрифт:
– Приступим!
– сквозь зубы процедил он и громко объявил: - Лайфгарм свидетельствует обручение короля Годара и принцессы Лирии.
Вереника счастливо посмотрела на жениха:
– Где кольцо?
Дмитрий поцеловал её маленькую ручку, и на безымянном пальце принцессы засияло широкое золотое кольцо с чёрной жемчужиной. Девочка придирчиво рассмотрела его и благосклонно кивнула:
– Сойдёт. Главное, теперь весь Лайфгарм узнает, что меня любит Смерть! Как же здорово! Лика и Тересса удавятся от зависти, а…
Дмитрий нервно кашлянул, чмокнул невесту в щёку и шепнул:
– В комнате тебя ждёт подарок.
Вереника довольно хихикнула и исчезла, а маг глубоко вздохнул, мысленно делая пометку, что лирийскую принцессу нужно внимательнейшим образом изучить, и обратился к Геласию:
– Не корите себя, Ваше величество. Вы заключили отличный союз, он упрочит мир в Лайфгарме. И не бойтесь за дочь. Я никогда не обижу её.
– Ходят слухи, что вы с Артёмом друзья, - неожиданно сказала Павлина.
– Это правда?
– Да. Но это не должно вас тревожить. С Вереникой всё будет хорошо. Обещаю.
– Конечно, - растерянно произнесла царица, взволнованно посмотрела на мужа, и, пресекая дальнейшие вопросы, король Годара поспешил проститься:
– Мне пора. До встречи, Ваши величества.
Он поклонился и вместе с друзьями вернулся в Керон.
– Это все развлечения на сегодня?
– ворчливо поинтересовался Ричард.
– Отстань от него, - вмешался Валечка.
– Пусть делает, что хочет.
– А что будет, когда Артём вернётся, а Стася одумается?!
– Ничего, - пожал плечами Дима.
– Артём женится на Веренике, а Стася не одумается!
– категорично сказал Солнечный Друг, устраиваясь на ступенях перед троном.
– Я хорошо её знаю.
Дмитрий внимательно посмотрел на Валентина:
– Почему вы развелись?
– Почему, почему… - Солнечный Друг взял недопитую чашу и залпом опрокинул вино в рот.
– Характерами не сошлись.
– А если честно?
– Ну что ты пристал, Дима. Давно это было!
– И всё-таки?
– усмехнулся инмарец.
– Вот зануды… Работать она меня заставляла. Ясно?!
– Работать?
– в один голос воскликнули побратимы.
– А ты не работал?
– Работал. В меру своих слабых сил. А основное время я посвящал творчеству!
– И что ты творил?
– Я задумал написать гениальный роман о нашем времени.
– Написал?
– скептически поинтересовался Дима.
– Нет. Я только начал обдумывать основную интригу, как эта курица со мной развелась! Со мной! Величайшим писателем современности!
– взорвался Валентин и вскочил.
– Я почти начал писать первую главу, и вдруг такой удар! До творчества ли тут?! Я пытался объяснить ей, кого она теряет, но разве способна женщина понять своим скудным умишком, что такое настоящая литература!
Король Годара сотворил кувшин вина и сунул его в руки друга:
– Лучше пей.
Валечка заглянул в кувшин, перевёл взгляд на Диму и скривился:
– Понимаю, тебе неприятно слышать мои слова, но твоя сестра - глупая курица! И она лишний раз подтвердила это, оставшись на Земле! Она хочет, чтобы в её жизни всё было, как у людей: дачка, тачка, тишь да гладь. Я не смог дать ей этого, потому что грядки и тряпки меня раздражают, я не хочу горбатиться ради лишней пары туфель или машины лучшей, чем у соседа. Ты - другое дело. Ты можешь обеспечить ей такую жизнь, как она мечтает. Уверен, ты даже попробовал бы жить такой жизнью, как она хочет, но на сколько бы тебя хватило? Фира, конечно, научил тебя терпению, однако руку даю на отсечение, больше года ты бы не выдержал.
– Это уже не важно: нам не суждено быть вместе. Но я всё равно люблю Стасю. Такой, какая она есть.
– Тогда, ты - совершенство, - язвительно усмехнулся Солнечный Друг и с грустью добавил: - Правда, она этого не оценит.
– Закрой, наконец, рот!
– прорычал Ричард и посмотрел на побратима: - Отправь нас в Инмар, Дима, пока этот балабол не получил по морде.
Маг кивнул и перенёс друзей в Зару, а, оставшись один, поднял со ступеней чашу Валентина, наполнил её вином и сел на трон.
– Мне всё равно, Валя. Она всё для меня… - прошептал Смерть и кораллово-белыми глазами взглянул на сестру.
Глава 2.
Станислава.
Яркий солнечный луч упал на лицо Хранительницы, и, открыв глаза, она с тихой грустью уставилась на белёный потолок. До боли знакомая, родная квартира, привычные запахи горячих бутербродов и кофе. И щемящая боль в сердце, точно расставание с возлюбленным братом насквозь пронзило его.