–  У тебя не будет друга, преданнее меня, Ника!

Возможно, это было не совсем то, что ожидала от него девочка, но вслух она ничего не сказала. Лишь улыбнулась своей неповторимой открытой улыбкой, от которой на душе гольнурца потеплело. Губы Хавзы сами собой растянулись в ответной улыбке, и Вереника радостно засмеялась:

–  Ты хороший человек, я чувствую. Жаль, что я не открылась тебе ещё в Гольнуре, тогда мы бросили бы Стаську и отправились к Артёму. Меня тревожит, что он до сих пор не объявился. Вероятно, у него неприятности, а из-за Хранительницы я ничем не могу ему помочь.

–  Принц - великий человек, Ника!
– пылко проговорил Хавза, с трепетом сжав руку высокородной подруги.
– Он и Дмитрий разрешат все проблемы и придут за тобой. Обязательно!

–  Вопрос - когда?
– Ника нетерпеливо тряхнула белокурыми волосами и встала: - Раз приходится ждать, давай-ка позавтракаем. Силы нам ещё понадобятся.

Вспомнив, что он по-прежнему в пижаме, Хавза покраснел, как спелый помидор:

–  Обожди меня в гостиной, Ника. Я буду через пару минут.

–  Ладно.

Закрыв за волшебницей двери, гольнурец с бешеной скоростью умылся, оделся и расчесал волосы. Он не знал, что ждёт его дальше, но, по крайней мере, жизнь перестала казаться ему серой, унылой и безнадёжной…

Хавза не прогадал. Заручившись поддержкой Вереники, он обрёл почву под ногами и смог иначе взглянуть на своё заточение. Теперь оно не виделось бесконечным - впереди, точно маяк в угрюмом ночном мраке, сиял образ принца-освободителя.

Ещё несколько дней, и Вереника с Хавзой стали неразлучны. Они болтали, гуляли по великолепному саду, окружавшему виллу, или забирались на крышу и часами любовались чистым голубым небом и свободным полётом птиц.

Станислава почти не разговаривала с ними. Странная рыжеволосая женщина целиком и полностью была поглощена хозяйством. День за днём она кропотливо обставляла дом, тщательно подбирая каждую мелочь, возилась в саду или огороде и много часов проводила на кухне. Готовила ведьма восхитительно. Никогда в жизни Хавзе не доводилось пробовать столь изысканных и божественных на вкус блюд. Станислава ухитрялась обычный завтрак превратить в пиршество, а от девочки и купца требовалось лишь одно - попробовать каждое блюдо и выражать восхищение её кулинарными способностями.

Но идиллия закончилась неожиданно быстро. Как только Станислава обустроила дом и двор по своему вкусу, то решила, что дальше поддерживать хозяйство в чистоте и порядке обязаны все без исключения.

–  Сад, огород и дом требуют постоянной заботы и ухода!
– как-то за завтраком заявила она Хавзе и Веренике.
– В моём доме не должны процветать тунеядство и разгильдяйство. Я этого не потреплю!

–  И что ты предлагаешь?
– кисло поинтересовалась Ника, ковыряя вилкой золотистую корочку сырника.

–  Ты возьмёшь на себя уборку, а Хавза - мужские дела: гвоздь забить, дров наколоть…

Вереника оттолкнула тарелку:

–  Ты же маг, не забыла? Хочешь дров - наколдуй! Думаешь, я не понимаю, для чего ты всё это затеяла? Хочешь доказать, что маги могут жить как обычные люди? Так вот, я - не хочу!
– Девочка вскочила со стула и вперила обвиняющий взгляд в непроницаемое лицо Хранительницы: - Ты могла бы приказать Ключу вернуть мне магию! Мы нашли бы Артёма и Диму, вернулись в Лайфгарм…

–  Нет!
– как бритвой, отрезала Стася.
– Мы будем ждать!

–  Ты просто не любишь его!
– взорвалась Вереника и швырнула тарелку с сырниками на пол.
– Ты никого не любишь, кроме себя!

–  Прекрати истерику.

–  Я только начала!

Плотно сжав губы, Хранительница коснулась Ключа, и девочка мгновенно оказалась на стуле перед тарелкой с нетронутой порцией сырников. Станислава не спеша полила их сметаной, заменила салфетку и вилку и строго произнесла:

–  Ты царица, Ника, и должна подавать своим подданным пример во всём. Для монарха неприемлемы вспышки гнева. Он должен держать эмоции в узде.

–  Кто бы говорил, - сквозь зубы процедила Вереника.
– Став королевой Годара, ты впала в депрессию и бросила страну на произвол судьбы! Если бы не Розалия Степановна…

–  Все мы совершаем ошибки, - невозмутимо перебила её Хранительница и перевела взгляд на застывшего в ужасе гольнурца: - И порой наши ошибки могут стать роковыми.

Хавза нервно сглотнул: взгляд рыжеволосой ведьмы был безжалостным, а уверенность в собственной правоте - твёрже гранита. Действуя скорее инстинктивно, он сжал руку Вереники и быстро заговорил: