Герцог словно в воду глядел. Кристер пошевелился, затем сел, мутным взглядом обвёл свиту и остановил глаза на Бастиаре:

–  Скотина!

Он выхватил кинжал и, рывком вскочив на ноги, бросился на каруйского графа. Но драки не случилось. Молнией взлетев со стула, Дмитрий одной рукой перехватил запястье Кристера, а другой сжал его горло:

–  Остынь!

Свита дружно зааплодировала, а граф, дергаясь в стальных ладонях Дмитрия, зло прохрипел:

–  Отпусти меня, смертник!

–  Да пожалуйста!
– скривился Дима, с силой оттолкнул его и как ни в чём не бывало уселся за стол.

Граф пролетел несколько метров и врезался в массивный буфет. Стеклянные дверцы обиженно звякнули, а Кристер, застонав от боли, сполз на пол. По гостиной разнеслись грубая брань и ругательства, заглушаемые смехом спутников принца.

–  Не везёт тебе сегодня, Крис!
– выкрикнул Рузбех.

–  Это как сказать, - язвительно проговорил Карим Абали, с интересом разглядывая Дмитрия.
– Его сиятельство мог и убить, а так - покалечил малость. Разве это не везение?!

И, забыв о стонущем, изрыгающем проклятья Кристере, спутники принца пустились в спор о том, что можно назвать везением, а что нельзя. Бастиар же сел рядом с Димой и тихо сказал:

–  Спасибо, Ваше сиятельство. Вы не представляете, как Вы мне помогли. Если бы мы подрались с Кристером, то один из нас точно был бы мёртв. А потом Артём убил бы победителя. Он терпеть не может свар среди своих вассалов.

Дмитрий задумчиво кивнул, исподлобья взглянул на Марусю, которая нервно вертела в руках бокал, и протянул ей дымящуюся сигарету:

–  Ты иногда куришь, я знаю.

Женщина взяла сигарету, глубоко затянулась, бросила взгляд на буфет, возле которого корчился от боли граф, и пробормотала:

–  Я бы предложила вам вина, но…

–  Замечательная идея!
– обрадовался Дима.
– Думаю, где-нибудь в спальне у Ричарда припрятана ещё бутылочка. Поищи!

–  Хорошо, - неуверенно улыбнулась Маруся и поднялась из-за стола.

Едва дверь за женщиной захлопнулась, Дмитрий повернулся к Бастиару и, сверкая глазами, спросил:

–  То, что Кристер говорил о Марусе, правда? Она спала с вами обоими?

Граф поёжился и невольно отодвинулся от кипящего яростью мага.

–  Кристер изнасиловал её, - почти шёпотом произнёс он, - а потом отдал на растерзание палачам. Говорят, он мстил за то, что она отказалась стать его любимой наложницей. Что же касается меня, Ваше сиятельство, мне и в голову не приходило рассматривать Милену Маквелл в качестве своей наложницы. Но, смею заметить, господину Ричарду очень повезло с ней.

Дмитрий внимательно выслушал графа и согласно кивнул:

–  Я тоже так считаю, Бастиар. Кстати, можешь звать меня просто Дима, к чему нам дурацкие церемонии?

–  Ни к чему, - робко улыбнулся граф и кивком указал на дверь спальни.
– Девочке придётся тяжело в свите принца. Боюсь, Артём заставит её "веселиться" наравне со всеми. Будь в замке Ричард, он бы этого не допустил, а…

–  Ричи мой побратим, и, пока его нет, о Маше буду заботиться я!
– отрезал Дима, поднялся и подошёл к Кристеру, который сидел на полу, прислонившись к дверцам буфета, и болезненно морщился.
– Встать!
– рявкнул маг, и в гостиной стало тихо, как в склепе великого Олефира.

Спутники как один обратили недоумённые взгляды на брата принца, а Кристер, перестав стонать, с трудом поднялся на ноги и уставился на Дмитрия, как кролик на удава.

–  За оскорбление чести и достоинства Милены Маквелл я выношу тебе смертный приговор, - отчеканил Дмитрий и резким движением свернул графу шею.

Камийцы дружно ахнули, а Маруся застыла на пороге спальни с бутылкой и бокалами в руках. Она заворожено проследила, как труп Кристера медленно валится на пол, и перевела взгляд на возлюбленного. Дима с едва заметной улыбкой смотрел на неё, а в длинных аристократических пальцах дымилась сигарета.

–  Вижу твои поиски увенчались успехом, - невозмутимо произнёс маг, вернулся за стол и поманил женщину к себе.

–  Да, нашла кое-что, - растерянно ответила Маруся, и вдруг сорвалась с места, подбежала к столу и, сунув в руки Бастиару бутылку и бокал, бросилась на шею возлюбленному.

И Дима не смог сдержаться. Он уничтожил сигарету, крепко прижал к себе Машу, и их губы слились в долгожданном поцелуе. Тишина в гостиной стала такой глубокой, что тиканье часов звучало, как удары пудового кузнечного молота. Спутники повелителя Камии, затаив дыхание, смотрели на князя и наложницу принца и думали о том, какую казнь придумает для них Артём. Наконец влюблённые разомкнули объятия, и камийцы разом выдохнули. На смену недоумённым взглядам пришли шёпот и тихое хмыканье, неразборчивые возгласы и смешки. Дмитрий погладил женщину по щеке и с горечью подумал: "Ну почему я бросил её? Неужели из-за Станиславы? Или была ещё какая-то причина?" Маруся же с любовью и нежностью взглянула в ясные голубые глаза Димы и, прошептав: "Спасибо", отвернулась, села на соседний стул и взяла в руки бокал.

–  Мы, вроде бы, собирались выпить, Басти, - хрипловато заметил маг, искоса поглядывая на женщину.

–  Сейчас.
– Каруйский граф одним движением сорвал запечатанную воском пробку, понюхал вино и улыбнулся: - Видимо, раньше здесь жил почитатель редких и дорогих вин. Это же особая вишнёвая настойка! Основным сырьём для неё является сорт вишен, выведенный в моей долине, его особенность заключается в том, что…

–  Басти… - простонала Маруся.
– Умоляю тебя, остановись! Мы собирались выпить, а не лекцию о селекции послушать!