–  Отец!

К ним подбежал юноша лет двадцати в столь же богатом наряде, как и у словоохотливого старика. Он коротко поклонился Ричарду и настойчиво взял отца под локоть:

–  Прошу Вас, папа! Идёмте, пожалуйста, домой! Мы с ног сбились, разыскивая Вас!

–  Неужто?
– осклабился старик и обратился к Ричарду.
– Вам мой совет, господин разбойник: никогда не заводите детей! Первый крик младенца это прощальный вопль Вашей свободы!

Пока Ричард соображал, что ответить, камиец повернулся к нему спиной, оперся на руку сына и важно последовал к высокому дому.

Маруся довольно улыбнулась:

–  Примите мои поздравления, хозяин. Вас удостоил беседы сам наместник Азры.

–  Это я удостоил его беседы, - из духа противоречия пробурчал король Инмара, продолжая рассматривать скульптуру.
– Всё-таки хорошо, что Олефир существует теперь лишь в виде памятника.

–  Он действительно был таким, как о нём рассказывают?
– осторожно спросила Маруся.

–  Даже хуже, - фыркнул инмарец.
– Он…

–  Милена!
– прозвучал за их спинами властный мужской голос.

Королева Инмара вздрогнула и обернулась: расталкивая камийцев, к ним почти бежал роскошно одетый русоволосый мужчина. Приблизившись, он сложил руки на груди и въедливыми серыми глазами впился в лицо Маруси:

–  Так вот кто скрывается под громким именем "камийская мечта"! Моя пропавшая сестра! Своенравная, дерзкая девчонка, запятнавшая благородное имя Маквеллов! Как ты посмела сбежать из дома, тварь?

–  Вы ошиблись, господин, - холодно отрезала королева Инмара и гордо выпрямилась.

–  Считаешь меня идиотом, Милена? Знаешь, что пришлось пережить нашей семье после твоего исчезновения? Мы были на грани разорения!
– зарычал камиец и замахнулся на женщину.

–  Минуточку!
– Ричард перехватил руку незнакомца и с угрозой взглянул ему в лицо: - Я не разрешал трогать мою любимую наложницу!

–  Твою наложницу, разбойник?
– Камиец аж затрясся от злости.
– А ты заплатил за неё? Это моя сестра, и я требую возмещения убытков, понесённых семьёй!

–  Обойдёшься, - нагло улыбнулся король Инмара и выхватил меч.
– Она - моя!

Камиец зло посмотрел на Марусю:

–  Я забираю тебя домой, Милена!

–  Вы ошиблись, господин, - твёрдо повторила королева.
– Меня зовут Мария.

Тем временем вокруг камийской мечты и разъярённого Маквелла собралась толпа горожан. Они с живейшим интересом наблюдали за ссорой и тихо перешептывались, обсуждая шансы Маквелла в поединке с легендарным разбойником. А камиец продолжал орать:

–  Ты не проведёшь меня, Милена! Ты - копия своей матери! Такая же своенравная дрянь, как она! Сначала набралась наглости и сбежала из дома, а теперь смеешь отрицать родство с Маквеллами?! Разве тебя плохо содержали в Лерте?

–  Иди своей дорогой, купец!
– рявкнул Ричард.

–  Я не купец, - набычился камиец.
– Я - герцог Маквелл, тайный советник кайсары, и не позволю безродному отродью хамить мне в лицо!

–  Мне плевать на твой титул! Я сам барон!

–  Барон?
– презрительно скривился тайный советник и посмотрел на Марусю: - Ты должна была стать любимой наложницей великого Олефира! А тебя подобрал какой-то захудалый баронишко да ещё сделал бандиткой! Ты счастлива?

–  Вы обознались, господин, - упрямо повторила Маруся.

–  Хватит отпираться, Милена! Или твой хозяин платит выкуп семье, или я забираю тебя домой!

Ричард приставил меч к груди герцога и иронично спросил:

–  Твоя жизнь хорошая цена за неё?

–  Ты не понимаешь, с кем имеешь дело, - прошипел камиец.
– Я очень влиятельное лицо при дворе кайсары. Одно моё слово, и, несмотря на всю твою разбойничью славу, ты окажешься в самых глубоких подземельях Бэриса, а я буду с наслаждением смотреть, как ты гниёшь заживо!

–  Это ты не понимаешь, - плотоядно оскалился Ричард.
– Одно лёгкое движение, и мой меч обагрится твоей ядовитой кровью!

–  Стража!
– завопил герцог и отскочил в сторону.
– Хватайте его! Он - вор! Он украл мою наложницу!

Толпа зрителей расступилась, пропуская стражников, которые тотчас выхватили сабли и окружили камийскую мечту.

–  Сдайтесь без боя, и кайсара дарует вам лёгкую смерть!
– прокричал офицер, но разбойник отрицательно мотнул головой, а в руке его наложницы засверкал меч.

–  Так ты камийка?

–  Он обознался, Ричи.

–  Потом!
– крикнул инмарец, и серые плиты обагрились кровью.