Раз мы попали в Контору, то не могли не забежать в цех завода. Просто посмотреть на готовые истребители. А их уже стояло ровно одиннадцать штук. Причем — практически все были уже перекрашены по предложенной Анатолием схеме. Вблизи выглядело это забавно и непривычно, а вот в небе или на фоне земли — этот камуфляж, я думаю, будет замечательно выполнять свою главную задачу — по возможности как можно дольше укрывать истребитель от чужих глаз.

Оставив Анатолия в цеху, — в него сразу вцепились и производственники и конструкторы, я прошел в корпус КБ и нашел ведущего инженера.

— Вот, Константин Владимирович, не успели уйти в отпуск, как пришлось вновь вернуться… Да так — пустяки… Толю у нас бандюганы ножом поцарапали, в медсанчасть заходили. А раз уж зашли — я сразу к вам. Какие новости? Что с самолетами?

Оказалось, что и новости были и предложения для меня. Учитывая, что заложенные по обновленным чертежам 17 истребителей были уже все практически готовы, последние три-четыре машины ждали установки вооружения, некоторых приборов, покраски и можно было их облетывать, было решено собирать группу летчиков, которые будут проводить войсковые испытания новых истребителей на фронте. Меня приглашал на беседу Яковлев. Это мы вовремя зашли.

— Здравия желаю, Александр Сергеевич!

— Здравствуйте, Виктор Михайлович! От всей души поздравляю вас с присвоением высокого звания Героя Советского Союза!

— Всегда готов! — отмахнул я шутливое пионерское приветствие. Яковлев был в костюме. Будь он в форме, я бы себе этого, конечно, не позволил бы.

— Вижу, вижу — настроение хорошее!

— А что, Александр Сергеевич, намереваетесь испортить?

— Да нет, капитан, — я насторожился, — наоборот — может, и обрадовать! Принято решение о проведении войсковых испытаниях истребителя. Как вы и просили, нам дали возможность выбрать район испытаний. Можно и в районе Курска и Орла. Правда, в Генштабе немного удивились нашей просьбе, но почему — я не совсем понял…

Зато я совсем понимаю… Дальше, дальше!

— Так вот! Передавать сделанные самолеты в какую-нибудь боевую часть — не очень-то разумно. Мы им поломаем всю боевую работу, внесем сумятицу с разными модификациями самолетов, особенностями их обслуживания, обеспечения запасными частями и так далее. Это всем ясно.

Принято решение — создать либо усиленную, сверхштатную эскадрилью, оперативно подчинив ее какой-нибудь действующей части, либо — сформировать отдельную авиационную группу с прямым подчинением воздушной армии фронта и впоследствии, по завершении фронтовых испытаний, развернуть на базе этой группы истребительный полк. Лишним нашей армии полк, освоивший новые истребители, точно не будет! А как ваше мнение, Виктор Михайлович?

— Здорово! Я думаю, что создание на время фронтовых испытаний авиагруппы наиболее полно будет отвечать поставленным перед нами задачам. Я за группу! Да и потом — всем прямая выгода. За время своей боевой работы ребята слетаются, выработают тактические приемы, накопят опыт боевого применения нового истребителя! Вы абсолютно правы — в результате воздушная армия получит боевой, зубастый истребительный полк, да еще вооруженный самыми лучшими на сегодняшний день самолетами! Это просто здорово!

— Так вот, встает вопрос о вашем месте в этой авиагруппе…

— Я за чинами и должностями не гонюсь, товарищ генерал-майор! Где поставят, кем поставят — служить буду рад.

— Да нет, Виктор Михайлович, вы меня не совсем поняли… Речь не о том. У вас-то какое желание? После испытаний останетесь в группе или вернетесь в свой полк?

— Это даже и не обсуждается, Александр Сергеевич! В свой полк, конечно! Ведь там мои ребята, мои друзья. Да и мы, надеюсь, получим новые машины, когда они пойдут в серию? Вы уж за нас похлопочете?

— Да, да! Похлопочу, конечно! Куда я теперь от вас денусь, — рассмеялся Яковлев. — Да и не забывайте, товарищ капитан, кто, в конечном итоге, закрепил вас за испытанием нового самолета, и кто в скором времени получит итоговую информацию о результатах войсковых испытаний с вашей, смею надеяться, подписью. В числе других подписей, разумеется, но с вашей в том числе. У товарища Сталина отличная память на людей. Я помню, что он мне звонил после выхода статьи в "Красной Звезде" о вашем бое в Сталинграде. Звонил и поздравлял, говорил — вот какой хороший истребитель вы сделали, товарищ Яковлев! Как о нем фронтовые летчики хорошо отзываются! Так держать!

— Так вот, о чем это я? Сбили вы меня своей просьбой… Ах, да! О вашем месте в группе. Зная вас, я осмелился предположить, что на командную должность вы навряд ли будете претендовать. Ведь это означает большую и кропотливую работу в основном на земле. А вы наверняка захотите как можно больше летать?

— Так точно, товарищ генерал-майор! Только и исключительно летать! На земле я еще насижусь, надеюсь…

— А вот должность заместителя командира группы, да еще по боевой работе, думаю, вас устроит?