Шрифт:
Чем же он прославился, этот старшина милиции?
...Стоял пасмурный апрельский день. То и дело с нависших туч срывался мелкий дождь. С Дона тянуло холодом. Старшина Попик заступил на пост с утра. Дежурство проходило спокойно. И вдруг в привычный уличный равномерный шум врезалась тревожная трель свистка. Старшина оглянулся. По Буденновскому с нарастающей скоростью мчался трамвай... Высунувшись почти по пояс из окна, кондуктор отчаянно дул в свисток. Место вагоновожатого было пустым. Трамвай, набитый пассажирами, стремительно приближался к перекрестку. А в это время наперерез ему по улице Энгельса подходил троллейбус. Водитель, не ведая об опасности, шел на зеленый свет. Еще несколько секунд, и столкновение неизбежно. Старшина мгновенно оценил положение. Выход один — остановить троллейбус!
И вот уже перед окном водителя выросла могучая фигура постового. Правая рука с жезлом поднята в сигнал «Стой!». Водитель резко тормозит. Завизжали тормоза, но машина по инерции продолжает ползти вперед. Сейчас она надвинется на постового, увлечет его за собой дальше, на рельсы, и тогда...
Неуправляемый трамвай мчался к перекрестку. Десять, пять... три метра. Старшина уперся руками в буфер троллейбуса. Ноги вросли в асфальт. Машина продвинулась еще на десяток сантиметров и... замерла. За спиной старшины, чуть не задев его, прогрохотал трамвай.
Не успел Александр Павлович отдышаться от поединка с троллейбусом, как пришлось вступить в другой поединок с «разгулявшимся» трамваем. Трамвай докатил до следующей улицы, потерял на подъеме скорость, остановился на миг и двинулся назад, все больше и больше разгоняясь. Что делать? Рядом, где велись дорожные работы, куча булыжников. Старшина схватил увесистый булыжник, бросился навстречу трамваю и, рискуя потерять руки, сунул камень под колесо. Там заскрежетало, булыжник вылетел в сторону. И снова попытка. На этот раз удачно: трамвай стал, как вкопанный.
А на перекрестке — уже пробка. Старшина Попик спешит туда. Минута-другая и все снова в порядке. Жизнь двух улиц входит в нормальный ритм. И только тогда появляется растерянный вагоновожатый «усмиренного» трамвая. Оказывается, на другом перекрестке он вышел из вагона напиться в киоске воды, а тормоза оказались слабыми — трамвай пошел под уклон...
Этот случай своей необычностью похож на эпизод из кинокомедии. Но он мог стать и трагическим, не прояви старшина Александр Павлович Попик мужества, находчивости сноровки и, главное, готовности без колебаний пожертвовать собой ради спасения десятков не знакомых ему людей.
И разве удивительно, что люди со всех концов страны шлют Попику письма и открытки со словами восхищения и признательности.
Пятнадцать лет прослужил в рядах советской милиции Александр Павлович.
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР старшина Попик награжден медалью «За отличную службу по охране общественного порядка».
В. РОМАНОВ
ПОИСК ПРОДОЛЖАЕТСЯ [5]
5
Все, о чем написано в очерке, было в действительности. По просьбе участников описываемых событий автор только изменил имена и фамилии героев.
Из моего окна видно, как заходят на посадку самолеты. Они идут медленно и тяжело, словно усталые путники после долгой и нелегкой дороги. Мощными прожекторами они вглядываются в гладь бетонной полосы и приветливо мигают разноцветными сигнальными лампочками. Волшебные крылья серебряной птицы, словно материнские руки, бережно принесли из-за тридевять земель в наш город очередную группу пассажиров.
— Добро пожаловать!
А огни взлетно-посадочной полосы опять выстилают в ночи манящие фиолетовые пунктиры. И вот уже новый самолет повисает над аэродромом, а через минуту по бетону катят его пузатые шины. И новой группе пассажиров звучит:
— Добро пожаловать!
Я не могу смотреть без волнения, как садятся самолеты. Всякий раз, глядя на них, я представляю счастливые лица людей, бывших в разлуке. И вспоминаю о том, как однажды «ИЛ-18» привез в семью Колосовых счастье. Но за полгода до этого в Ростовское областное адресное бюро
пришло письмо:
«Уважаемые товарищи!
Пишет вам Колосов Сергей Николаевич. Вот уже 40 лет я пытаюсь разыскать своих родителей. Хотя бы узнать, кто они. Может быть, они даже живы. Я родился в 1920 году, кажется, в Ростове-на-Дону. В 1926 году отец оставил меня на Урале, в детском доме, а сам куда-то уехал. Он мне говорил, что мама умерла, но за день до отъезда, крепко выпивши, обронил фразу о том, что «этой Вальке еще покажет». Эти слова почему-то навсегда сохранились в моей памяти. А вдруг это имя моей мамы?
Конечно, я понимаю, что задаю вам почти невыполнимую задачу, но хочется верить, что вы мне поможете».
Письмо попало в руки лейтенанту милиции Елене Мининой.
— Да, приходится признать, что данных маловато, — вручая ей письмо, сказал Афанасий Афанасьевич Афанасьев. — Ну ничего, Леночка, вы и не такие кроссворды решали. И не такие клубочки-моточки распутывали. Уверен: распутаете и этот.
Он ушел, а Лена Минина долго сидела, вчитываясь в коротенькое письмо.
С чего начать?
Она достала чистый лист бумаги и написала:
«Колосов Сергей Николаевич. 1920 год рождения. Ростов. Детский дом. Валентина».