Конечно, существуют сказки для взрослых, в которых происходят подобные события. Но так ведь то – сказки. Которыми, к слову, Надежда никогда не интересовалась. Она предпочитала сентиментальные романы, позволяющие отдохнуть от суровой, местами серой, действительности, и компенсировать отсутствие личной жизни. Но как в голове уместить это: средневековые костюмы, дремучий лес?

– А ничего, что костер такой высокий? – Обеспокоенно спросила она, подбрасывая очередную вязанку. – Его, как стемнеет, издалека ж видно будет?

– И что?
– Покосились на неё два черных девичьих глаза.
– Нечисть огня боится. А люди, коли живые, - так нам их появление только на руку.

– Нечисть? – Очень хотелось бы верить, что глаза на лоб не вылезли. И брови на месте остались. – Какая нечисть?

– Известно, какая: мертвяки разных мастей. Какая же тебе ещё требуется? – В голосе Рики прозвучало раздражение.

– Мне?!
– Поразилась Надежда. – Мне, собственно, она вообще ни к чему.

Комарье ело поедом. Надежда не успевала отмахиваться.

– Что Лэш делает? – Спросила она.

– Ставит охранный круг. Только он у него вряд ли получится. Не маг мой Лэш ни в малейшей степени.

Больше вопросов Надежда не задавала. Полученные ответы все больше заставляли задумываться о психическом здоровье, - своем и попутчиков.

Темнело быстро. Скоро только вокруг костра и можно было что-то разглядеть. Предметы являли собой размытые нечеткие пятна с тонким золотистым ободком вокруг.

Лэш присев, подбросил в огонь пару веток.

– Жрать охота, - хлюпнул он носом.

Рика протянула очередной черствый бутерброд. Хотя здесь хлеб с соленым вяленым мясом, возможно, называется как-то иначе.

Лэш, насупившись, взял протянутый кусок.

– Нормальной пищи хочется. – Пожаловался он. – Каши там. Или похлебки какой.

– Нету, - лаконично оборвала его Рика.

Ветки в костре весело похрустывали, напоминая Наде о беззаботной атмосфере студенческих лет.

– А что стало с остальными членами вашей труппы? – Рискнула полюбопытничать она.

Лэш, поперхнувшись, закашлялся. Рика, похлопав его по спине, со зловещим спокойствием, ответила:

– Нежитью стала труппа бродячих комедиантов. Все. Кроме нас. Но и это, ненадолго. Не сегодня - завтра товарищи, по обычаю мертвого племени, нанесут визит тому, кого знали при жизни.

– Дура баба! – Рявкнул Лэш, поднимаясь и нервно вытирая руки о штанины. – Молчи, коли дельного сказать не можешь! – Голос его дрожал не столько от гнева, сколько от страха.

– Я говорю правду, - невозмутимо отозвалась девушка.

Надежда не могла поверить в реальность надвигающейся угрозы. Но ночь и негостеприимный, хмурый лес, наполненный трагическими тенями прошлого, вызывали не контролируемое чувство тревожности.

– Хватит языками чесать. Ложитесь-ка лучше спать, - заявил Лэш. – Я посторожу.

Рика принялась возражать.

Надежда покорно завернулась в предложенное одеяло. Все равно она не капельки не воин. Толком даже не знает, от чего «охранять». Укладываясь, женщина в тайне надеялась что с первыми лучами солнца уйдут страхи. Она очнется в своем мире. И все происшедшее окажется занимательным, очень правдоподобным сном.

Глава 4

Ворлены

Сердце колотилось о ребра, как сумасшедшее. Во рту от ужаса горчило. Спросонья Надежда ни как не могла понять, что же её так испугало?

Осознание пришло быстро: костер погас. В непроглядном мраке раздавались жуткие, весьма характерные звуки: чавкающие, мягкие, влажные.

– Кто здесь? – Плоским детским голосом вопросила женщина.

«Нечто» в темноте замерло, прислушиваясь. Затем раздалось шуршание.

Охваченная паникой, Надя вскочила на ноги и бросилась бежать. Бездумно, инстинктивно, как вспугнутое хищником животное. Спотыкаясь, она падала и снова поднималась. Натыкаясь на сучки, не чувствовала обжигающей боли, когда коряги раздирали кожу.

Что-то белое мелькнуло в темноте. Лошадь!

Как Надежда оказалась верхом? Каким чудом удержалась на обезумевшем от страха животном? Потом не могла вспомнить.

Обхватив шею белой кобылицы, уткнувшись лицом в холку, она понеслась вперед. Казалось, животное само знало, какое направление выбрать, чтобы спасти себя и всадника.