– Так я звоню Молотову…

– А?! – вздрогнул от неожиданности Корнеев.

– Я позвоню Молотову, сообщу, что есть кандидатура.

– Да-да, конечно.

Молотов был на месте. Он предложил встретиться на следующий день, в десять. Корнееву представлялось, что все складывается удачно. До конца дня он набросал примерную легенду. Приданный ему в помощники капитан из техотдела в ближайшие же два дня обеспечит прикрытие по тем пунктам легенды, которые можно проверить достаточно быстро. Проверка начнется почти сразу, Корнеев это знал, и было необходимо, чтобы хотя бы первые данные не насторожили противника.

У Корнеева имелся кое-какой опыт по этой части, и он полагал, что предусмотрел все. Он забыл только, что на каждую деталь любого тщательно подготовленного плана в жизни всегда приходится парочка случайностей.

Утром Корнеев еще успел заехать в особняк к Христичу. Телефон бывшей жены Базылева по-прежнему молчал, и это тревожило Корнеева. Он попытался убедить полковника в необходимости отправить в Санкт-Петербург людей, Христич морщился и отвечал что-то нечленораздельное, и это тянулось довольно долго, пока у полковника не иссякло терпение.

– Бесполезно! – признался он с явной неохотой. – Их нет дома, Вадим. Уже несколько дней.

Он, оказывается, не выдержал и все-таки навел справки. И результаты оказались неутешительными. Корнеев посмотрел на шефа таким взглядом, словно тот и был настоящим убийцей бывшей базылевской жены. К счастью, Христич этого не видел, а когда поднял глаза, вид у Корнеева был уже вполне нормальный.

– Давай лучше о твоей новой работе поговорим, – предложил Христич. – Ориентируйся, что у тебя будет всего несколько дней, надолго там застревать опасно. Посмотри пути подхода к этому Молотову. Там тоже не все просто, я думаю, но все легче, чем пытаться достать его где-то вне офиса. Проработай варианты бесконтактного воздействия. Может, управляемая мина, может, еще что…

– Я хочу попробовать яд.

– Яд – хорошо, – одобрил Христич. – Смажешь ручку двери его кабинета…

– Ненадежно. Перед ним запросто может какой-то холуй дверь открывать. Уж лучше трубку телефона.

– Телефон – это подойдет, – снова одобрил Христич и вздохнул.

Толковый парень этот Корнеев, ему же цены нет, а так оплошал в истории с Базылевым.

– Кстати, Базылева опять по телевизору показывали, – вспомнил полковник.

Корнеев недоверчиво усмехнулся:

– Это чистой воды подставка, Олег Николаевич. Я как раз хотел спросить: данных экспертизы еще нет?

– Есть. Эксперты провели анализ телеизображения и наших фотоснимков Базылева. Их мнение: девяностопятипроцентная гарантия, что это один и тот же человек.

– А пять процентов? – спросил обескураженный, но не теряющий надежды Корнеев.

– Изображение на телеэкране недостаточно четкое, только и всего. Это он, Базылев.

– Это подставка! Они кого-то загримировали под Базылева, но грим – это еще не полное сходство, вот вам и те самые пять процентов.

– Вот ты и проверишь, – благосклонно кивнул полковник. – Там, на месте, во всем разберешься.

Ему самому хотелось, чтобы Базылева не было. Но он привык сомневаться. Сомнение – спутник опыта.

– Кстати, знакомца твоего мы изолировали, – вспомнил Христич.

– Какого знакомца?

– Которого ты на квартире у покойной базылевской любовницы пистолетом стращал. Он же тебя видел в тот раз. При встрече мог бы опознать.

– Ч-черт! – с чувством произнес Корнеев. – Как же я забыл-то про него?

Эта забывчивость могла бы стоить ему жизни.

– Теперь все нормально, – сказал Христич. – Его упекли, и далеко и надолго.

Корнеев вопросительно посмотрел на полковника.

– Незаконное хранение оружия, – пояснил Христич и усмехнулся.

Усмешка была нехорошая. Недобрая.

Документы у Корнеева проверили трижды, причем первый раз, чего он никак не ожидал, еще на подходе к особняку, в переулке. Какой-то парень остановил его и попросил предъявить документы. Проверил, после чего по рации связался с кем-то и, только получив подтверждение, что господина Корнеева ждут в офисе «Росэкспорта», вернул паспорт.

Вторая проверка была у входа в особняк. Третья – непосредственно в приемной Молотова. Повадки проверяющих выдавали в них хороших спецов. Корнеев почувствовал себя разведчиком, пробравшимся в самое логово врага. В «логове» было светло и несуетно. Люди, попадавшиеся на пути Корнеева, ничем не отличались от обыкновенных граждан. Это несколько снижало напряжение.

Почти точно в десять, с задержкой в одну или две минуты, Корнеева пригласили в кабинет. Здесь находился один только Молотов, его лицо было знакомо Корнееву по фотографиям из досье, но там он при всей жесткости во взгляде все-таки выглядел более благообразно. В жизни он оказался гораздо неприятнее, впечатление дополняла крадущаяся походка, заметная сутулость и еще – непомерно длинные руки. Ладонь у Молотова оказалась сухая и прохладная.