Шрифт:
– У меня через десять минут заканчивается урок. Подождешь?
– Ну конечно.
За десять минут Шаповал успел обойти оба этажа небольшой школы и возле директорского кабинета сорвал три цветка. Их он вручил Светлане сразу после урока. Она смутилась и не знала, куда спрятать глаза. Школьники, четвертый или пятый класс, не старше, обступили их со всех сторон и разглядывали Шаповала с интересом. Все ведь понимают, хоть и дети. Кто-то, самый приметливый, сказал:
– Директрисины цветочки.
Сказано было без ехидства, но Шаповала задело.
– Ты бы не бросался такими словами, – веско сказал он шустрому пацану. – В неловкое положение меня ставишь. Что теперь обо мне здесь будут думать?
Положил руку на плечо пацаненку и посмотрел ему в глаза – сверху вниз.
– Тебе спецзадание, дружок…
И добавил с сомнением в голосе – это на всякий случай:
– Хотя справишься ли быстро? Сможешь, как Рэмбо: одна нога здесь, другая там?
Пацаненок не понял ничего, кроме слов про Рэмбо – вот это он знал. И с готовностью кивнул.
– Слетай к директорскому кабинету, посмотри, ее цветы на месте или нет.
Светлана покусывала губы. Шаповал сохранял серьезный вид. Мальчишка умчался вихрем и так же быстро вернулся.
– Есть цветы! – доложил он.
Шаповал торжественно-высокомерным взглядом обвел обступившую их ребятню, потом взял Светлану за руку и повел к выходу. Светлана несколько успокоилась и уже не стеснялась подаренных ей цветов.
– А вообще очень похожи, – признала она. – Я тоже сначала подумала, что ты возле кабинета директрисы…
– Ты правильно подумала, – с тем же серьезным видом подтвердил Шаповал. – Всего их было шесть. Три я сорвал и три оставил. Зачем же забирать все?
Светлана прикрыла лицо ладонью и рассмеялась. Даже мочки ушей порозовели. Шаповал вышагивал рядом с невозмутимым лицом.
– Вот теперь я тебя узнаю, – сказала Светлана.
Она его таким с прошлого приезда и запомнила: с ним было легко и весело.
Глава 33
Удалов очень рассчитывал на добытые им личные дела первых «антитерроровцев», и поэтому полный провал поисков, о котором ему доложил Дружинин, его чрезвычайно обескуражил, он даже не стал этого скрывать. Вышагивал по кабинету и покусывал губы.
– Все эти бумаги – фальшивка, – сказал Дружинин.
– Что фальшивка – личные дела?
– То, что касается службы этих ребят в «Антитерроре» – участия в операциях, сведений о ранениях, о наградах, – скорее всего подлинно. А вот исходные материалы – явная липа. Все эти аттестаты, справки из детдомов…
– Но почему? – воскликнул Удалов. – Зачем это сделано?
– Они что-то хотели скрыть.
– Они – это кто?
– Люди, в чьем распоряжении «Антитеррор». Может быть, есть другие личные дела, настоящие? И если там, в правительстве, попросить…
– У кого? – с горечью усмехнулся Удалов.
– У тех людей, которые вам передали эти бумаги.
Удалов покачал головой:
– Ты, наверное, думаешь, что я пришел к какому-нибудь министру и он передал мне эти папки? Нет, Андрей, так я их не получил бы. Вряд ли чиновники, ответственные за эти документы, знают, что они у меня. В любой структуре всегда есть какие-то маленькие люди, на которых никто и внимания не обращает. Сидит себе человечек, зарабатывает на хлеб. И только он сам знает, какими возможностями располагает. Если к нему найти подход, он всегда поможет. И эти папки, – Удалов показал на них рукой, – самые что ни на есть настоящие, поверь. Вот только внутри них почему-то липа зацвела.
– Они что-то хотели скрыть, – опять повторил свою мысль Дружинин.
– И ты знаешь – что?
– Могу только догадываться. Они скрывали тайну происхождения этих ребят.
– А смысл?
– Смысл надо искать.
– Вот и ищи, – напутствовал Удалов.
– Где?
– В папках этих, Андрей.
– Там нет ничего. Проверено.
– Ты всех обзвонил?
– Нет. Я же вижу – бесполезно.
– Ну уж нет, – сказал Удалов. – Успокоишься, только когда доведешь дело до конца.
– Мне везде отвечают, что таких воспитанников у них не было.
– А ты продолжай! – жестко сказал Удалов. – Звони, звони и звони!
Его упрямство уже бесило Дружинина, но невозможно было об этом сказать командиру.
– Слушаюсь! – буркнул Дружинин.
Удалов сделал вид, что не заметил его настроения. На том они и расстались.
На следующий день Дружинин снова отправился к Смирницкому. Все повторилось: и чай, и попытки Смирницкого поведать о своих успехах, и бессмысленные звонки с заранее предугадываемым результатом.