Да к тому же я позволил себе дать надежду любимой женщине, а это уже серьезно. Это означает, что выход найти надо. Сдохнуть, но найти. Или лучше найти и не сдохнуть.

Ладно, пока это все лирика, «делом надо заниматься, генацвале», как сказал в одном фильме режиссер Михалков. Делом. То есть оторвать задницу от стула, надеть дубленку, выйти из тепла на мороз и идти дальше. Ну ладно, ехать, не надо столько романтики.

Расплатился за завтрак, оставив чаевые, оделся, повязал поверх тулупчика ремень с кобурой, нащупал за пазухой короткий наган. Все, можно идти.

В порту было людно. Здесь и склады в аренду сдавались, так что машины ездили, независимо от того, что навигация до весны прекратилась. Наш «шевролет» стоял на месте, Иван был на катере. Вообще переселился, я уже и не думал, кстати, что он может быть в общежитии, сразу сюда поехал. Над рубкой «Вани комсомольца» поднимался дымок, придавая плавучему жилью некий гостеприимный вид.

Выбравшись из «кюбеля», огляделся. Дымки поднимались и над другими суденышками. На борту самоходной баржи «Красный речник» просто баня топилась, и два голых мужика, которых почти не видно было за облаками пара, валившего от тел, растирались снегом прямо на палубе. Ты гля, прямо деревня. Может и прав Федька, если не удастся уйти из Отстойника, то будет смысл плавучее жилье притащить.

Иван увидел меня, вышел на палубу катера, встал положив руки на пояс.

– Ну и где носило?

– Много где, Вань, все сразу и не расскажешь, – ответил я, поднимаясь по сходням.

– Чаем поить?

– Да я только что, – покачал я головой, заходя в рубку. – Как здесь, не зябко?

– Тепло так себе держит, – поморщился Иван, захлопывая дверь за мной. – Хорошо, что угля полно и стоит он копейки, все время топить приходится.

– Ну да, не изба все же, стеночки тут так себе, – согласился я. – Что слышно?

– Слышно? – усмехнулся он. – Не только слышно, но и видно. От главного охранник приезжал, тебя искал.

– И чего?

– А я чего? – пожал он плечами, усаживаясь на стул напротив. – Я его по твоему адресу отправил. Но вообще-бы тебе объявиться надо, если не хочешь на службе проблем получить много и сразу. Милославский как бы не очень любит, когда подчиненные им пренебрегают, сам понимаешь.

– Это понятно, – вздохнул я. – Если завтра с утра на Ферму заявимся – нормально будет, как думаешь?

– Думаю, что ненормально, надо бы сразу объявиться, сегодня. Прямо сейчас, если точнее.

– Так он не на Ферме, мы его машину на Крупе видели.

– Да? Можно через Крупу проехать и если его там нет…

– Понятно. Надо так надо. Только пару дел небольших здесь закончим…, – я полез в сумку и достал оттуда карту. – Вань, посмотри сюда и скажи: тебе эти все значки ничего не напоминают?

Иван вгляделся в разрисованный разноцветными обозначениями лист, поморщился, поскреб в бороде, повздыхал, затем спросил в свою очередь:

– А что это должно напоминать?

– Хрен его знает, – ответил я со всей возможной искренностью. – Какую-нибудь другую карту? Что-нибудь про местные аномалии, или там нападения тварей, или что еще?

Иван опять глубоко задумался, посопел, похмыкал, потом сказал:

– Взять можно? Я бы на Ферме попробовал с ребятами поговорить.

– Можно, только на нашу давай пометочки перенесем. Мало ли?

– Как скажешь.

– Вань, ты перерисуй пока, а я к начальнику охраны сбегаю, надо еще кое-чего проверить, лады?

– Ну наглый ты, Вов, – вздохнул Иван. – Дайте попить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде. Ладно, вали.

– Раз ты не против…

Борис Матвейчук был на месте, к радости моей. И меня не забыл. Когда я вошел к нему в кабинет, он сосредоточенно затачивал ножом толстый синий граненный карандаш, собирая стружки на кусок газеты.

– Здорова, – поприветствовал он меня. – Какими судьбами и за какими делами?

– Опять тот журнальчик бы глянуть хотел, еще одну машину проверить.

– За тот же день? – уточнил он.

Нож чуть сорвался с траектории, сломав почти заточенный грифель, но Борис даже не выругался. Вот выдержка у человека. Отложив покалеченный карандаш вместе с ножом, начальник охраны вылез из-за стола, подошел к шкафу, достал оттуда нужную амбарную книгу в серой обложке, с наклеенной бумажкой, на которой от руки крупно были написаны даты начала и даты окончания. Сел за стол, полистал, нашел нужный день.

– Что требуется?

– «Эмка» черная в тот день заезжала. Хотел бы знать, чья «эмка» и кто в ней был.