Повара и слуги уставились на дракона в явном замешательстве. Правая голова языком слизнула несколько морковок из поднесенного тазика и захрустела, с недовольством посматривая на небо: грозовая туча закрыла его ровно наполовину. Чуть дальше – безоблачная синева, а прямо над головой висят плотные черные тучи, и раскаты грома раздаются все ближе и громче.

Драконы не любят грозу: молнии часто бьют по летунам, и радости это им не доставляет. От электроудара во время полета многие не могли оправиться и разбивались.

– Слышь, морковчанин, а ведь мы и твою порцию съедим! – Средняя голова плотоядно облизнулась.

– Обжоры! – прочавкала правая голова. – Ничего вы не понимаете в здоровой пище!

– Это ты зря – птички аппетитные.

– Не дразнитесь…

– Простите, господин дракон! – Из толпы слуг выступил повар. Пославшие его коллеги столпились позади, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Горыныч зажевал трех куриц разом и причмокнул от удовольствия.

– Добавки? – не дожидаясь вопроса, спросил он. – Конечно хочу! Несите, не раздумывая. Мням-мням!

Поваров как ветром сдуло. Три минуты спустя второй котел стоял рядышком с опустевшим первым. Дракон облизнулся, улыбаясь от кулинарного счастья лучезарно-огненной улыбкой.

– Простите, господин дракон… – повторно обратился к Горынычу все тот же повар.

– Угу, так и быть, прощаю! – отозвался тот. – Выглядит аппетитно, я ничего вкуснее не ел с самого детства! Кстати, лично тебя мне незачем прощать – ты ничего плохого не сделал.

– Я не об этом, господин дракон…

– А о чем? – Головы оторвались от еды. Большие карие глаза гипнотически уставились на оробевшего повара.

– Вот вы поспорили между собой о еде, – запинаясь, выговорил он. – Одна голова села на диету, а две – нет.

– Правильно говоришь! – подтвердил дракон. – Именно так и есть. И?..

– Но разве у вас три желудка?

– Нет, один. Зато есть три широких морды, которые его заполняют.

– Но как третья голова похудеет, если первые две едят за троих?

Дракон переглянулся.

– А никак! – пояснила средняя голова. – Она лодырь, ей жевать лень. Боится, что куриные косточки застрянут между зубами. Не слушайте вы ее, она наврет с три короба и глазом не моргнет! Лучше еще тазик с морковкой подкиньте, эту порцию она уже схрум-кала!

После ужина началось веселье: по случаю восстановления балкона король объявил танцевальный марафон, и придворные веселились до полного изнеможения. А что делать: приказ короля должен быть выполнен.

Усталые стражники переносили выдохшихся придворных на носилках в дворцовые спальни, и доносившиеся оттуда храп и сопение создавали масштабную сонную симфонию. Под эти непривычно многоголосые звуки я и заснул.

Ранним утром я проснулся под пронзительный звук горна. Одинокий горнист, похоже, всю ночь не смыкал глаз из-за храпа придворных, и ему было до чертиков обидно, что остальные сладко спят и видят захватывающие сны. Вот и будит, кого может.

– Лучше бы он из пушки в коридоре пальнул, – мечтательно сказала Юлька, – эффект был куда масштабнее!

Слава богу, ее соседи не слышат, а то надавали бы тумаков за антиобщественные идеи.

Я широко зевнул и открыл глаза. Хм… Надо же, и не заметил ночью, что мраморными плитами здесь обложены не только полы, но и потолки. Смотрится грандиозно, но вспоминается их приличный вес, и представляются красочные последствия их падения на безмятежно храпящих людей. Храпуны – а куда деться после такого хука? – тут же замолчат, и остальным будет радость, но мне все же не хотелось оказаться в числе тех, на кого средь ночи спикирует приличных размеров плита. Ее же потом в качестве надгробия и поставят…

Сон как ветром сдуло.

Я вскочил, и одновременно с этим к одинокому горнисту присоединился целый оркестр. Стало ясно, что здесь принято вставать ранним утром под звуки музыки. И если игра горниста осталась практически незамеченной, то хор-громовержец разбудил бы даже мертвого.

Я подошел к окну посмотреть, что там происходит.

На площадь выбегали стражники. Огромная толпа, человек триста-четыреста, выстраивалась в колонны на приличном расстоянии друг от друга.

Перед собравшимися встал пожилой человек с рупором в правой руке. В левой он держал длинную полосатую палочку. Мое полусонное воображение категорически отказывалось дать внятное объяснение происходящему, и я, махнув рукой на это дело, терпеливо ждал, что произойдет в реальности.

Человек прокричал в рупор что-то вроде «гав-гав-гав!!!», медленно поднял палочку и резко ее опустил. Толпа зашагала на месте, палочка задвигалась влево-вправо в такт маршировке.

– Гав-гав-гав! Гав! Гав! – надрывался дирижер, и стражники дружно вытянули руки перед собой.

«Зарядку делают!» – запоздало догадался я. У нас в городе стражники если и делали зарядку, то дома, не привлекая к себе повышенного внимания. Здесь культ здорового образа жизни значил намного больше, чем у нас, или король приказывал стражникам заниматься спортом публично, чтобы горожане видели их силу и ловкость и не сомневались в том, что их охраняют здоровые и сильные люди. Внушает уважение!