СЕМЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ, 17 апреля 2003 года у подъезда своего дома в Москве был убит Сергей Юшенков. Приехав на служебной машине, он попрощался с водителем и направился к подъезду. Неожиданно из-под арки выскочил человек и четыре раза выстрелил ему в спину. Убийца скрылся, бросив на месте преступления пистолет Макарова с глушителем. Находясь в то время в Нью-Йорке, я почти физически ощущал растерянность и ужас разбросанных по свету друзей Юшенкова, которые, как всегда бывает в минуты неожиданных катастроф, бросились к телефонам, чтобы прокричать друг другу: “Они убили Сергея!”, “Я в шоке, не знаю, что сказать!”, “Не могу поверить, что его нет” и так далее.

Алена Морозова позвонила из Денвера.

— Ты знаешь, о чем мы говорили в Нью-Йорке, когда гуляли по улицам? Он рассказывал мне о России; он был влюблен в нее. Читал Есенина, Лермонтова, стихи, которых я никогда прежде не слышала. Он мне тогда очень помог. У меня в голове был совершеннейший хаос, когда я поняла, что наш дом и вправду взорвала ФСБ. В смысле, как я должна теперь относиться к России, понимаешь? А он мне сказал: “Ты, может быть, никогда не вернешься, но я хочу, чтоб ты знала, что те, кто убил твою маму — это не Россия. Мы не можем им эту страну уступить”. Он дал мне слово, что разберется в этом деле до конца. И понимал, чем рискует. Это был самый замечательный человек из всех, кого я когда-либо знала. А теперь они его убили.

На следующий день Алена попросила убежища в США, заявив, что боится возвращаться в Москву. Тем временем Кремль опубликовал заявление Путина: «Глубоко потрясен трагическим известием… Ушел из жизни яркий политик нашего времени, человек, считавший своей обязанностью защиту демократических свобод и идеалов».

Юшенков никогда не занимался бизнесом, он жил счастливо своей семьей и не был богат, так что бытовая и коммерческая версии преступления отпадали сразу. Все сходились на том, что это политическое убийство, и в конспирологических теориях не было недостатка.

Саша Литвиненко считал, что Юшенкова убили из-за “досье Теркибаева”, которое тот получил от него в Лондоне за две недели до гибели. К моменту покушения статья Анны Политковской о Теркибаеве еще не вышла в свет, но Юшенков уже знал, что журналистке удалось разыскать террориста с Дубровки, который оказался агентом ФСБ. Юшенков планировал встретиться с Теркибаевым, чтобы окончательно разобраться в этой истории. По мнению Саши, Юшенков вплотную подошел к раскрытию роли ФСБ в захвате театра, за что и поплатился жизнью.

Березовский же полагал, что убийство, скорее, связано с ролью Юшенкова в качестве лидера “Либеральной России”: он был убит за то, что не выполнил условия тайной договоренности с Кремлем (о ней речь ниже) или, попросту говоря, пытался обмануть Путина.

Предыстория этой версии в том, что в июле 2002 года, через пару месяцев после создания “Либеральной России”, Юшенков имел беседу с высокопоставленным чиновником в Министерстве юстиции. Тот без обиняков заявил, что новая партия не будет допущена к выборам, если не избавится от Березовского и не откажется от темы взрывов домов. Таково прямое указание Путина.

У Юшенкова не оставалось выбора и пришлось согласиться. Он сбавил накал кампании о взрывах и перевел эту тему из остро-политической в вяло-правозащитную плоскость, уступив руководство “Общественной комиссией” Сергею Ковалеву. А в самой партии был имитирован “раскол”, в результате которого возникли два крыла — “юшенковское” и “березовское”. Региональные отделения “Либеральной России” тогда разделились примерно поровну. Каждая из двух половин провела свой партсъезд и исключила другую половину из своих рядов: обе стороны претендовали на бренд “Либеральная Россия”. Как и следовало ожидать, Минюст признал “Либеральную Россию” Юшенкова и отказал в регистрации “березовской” части партии.

Хотя на поверхности между двумя партиями с одинаковым названием шли перебранки и судебные тяжбы, на самом деле все это было дымовой завесой; за кулисами происходила тесная координация и продолжалось финансирование из Лондона. Именно о формальном воссоединении “Либроссии” шла речь во время секретного визита Юшенкова в Лондон незадолго до убийства. На встрече присутствовал также бывший спикер и секретарь Совбеза Иван Рыбкин, который надеялся выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах 2004 года. Борис тогда выделил обоим — Юшенкову и Рыбкину — многомиллионный бюджет. Договорились собрать объединительный съезд после того, как Минюст зарегистрирует “Либеральную Россию” Юшенкова.

Юшенкова убили буквально через несколько часов после того, как он объявил, что его партия наконец допущена к выборам. Борис был уверен, что убийство стало местью Кремля за “вероломство”: ведь Юшенков нарушил обещание не допускать Бориса в российскую политику.

О ЛОНДОНСКОЙ ВСТРЕЧЕ Юшенкова и Березовского, которая проходила в тайне, поведал миру все тот же рупор спецслужб Александр Хинштейн в статье в “Московском Комсомольце”, появившейся 21 апреля, то есть через четыре дня после убийства. Осведомленность автора, как обычно, была потрясающей: он точно приводил детали переговоров, что, несомненно, свидетельствовало о наличии у ФСБ “крота” в ближайшем окружении Юшенкова или Березовского. И снова, как и в случае с убийством Головлева, Хинштейн поведал об “основной версии следствия”: убийство якобы произошло из-за соперничества фракций в “Либеральной России”. Будто бы Юшенков, вернувшись из Лондона, узнал, что люди Березовского похитили три миллиона долларов партийных денег и собирался рассказать об этом олигарху. Это и стоило ему жизни.