— Я знаю, — Уэйн Снайдер засмеялся.

— Но для этого нужны деньги. А с этим дело пока стопорится. — Крис зевнул от усталости. Он был на ногах уже больше тридцати часов, после того как в воскресенье утром проснулся в женевском отеле. До сих пор напряжение держало его в бодром состоянии, но сейчас красное вино грозило свалить его с ног.

— Я уже тогда сказал тебе, что Индевор— это было судно для перевозки угля, с мелким килем, похожее на гроб. Длиной тридцать метров, вонючее, закоптелое и, как все тогдашние суда, тотально завшивленное.

— Мой Индеворбудет современным, быстрым и элегантным. Парусник со всеми современными прибамбасами.

— А правами на вождение парусника ты уже обзавелся? — Снайдер сделал последний глоток вина и встал: — Крис, мне нужно идти. Дома горит. Было прекрасно. В другой раз запасемся временем получше. Я позвоню, когда будут результаты. — Уэйн Снайдер с улыбкой повернулся к своей сотруднице: — Джесмин, будь осторожна. Дело в том, что его мечта получила первый импульс в подростковом возрасте, когда он впервые прочитал про Кука. Там был описан ритуальный таитянский секс, который наблюдал Кук. Это и есть основа его мечты, — Снайдер засмеялся блеющим смехом, прощально поднял руку и заспешил прочь.

— Что случилось? — Крис смотрел вслед уходящему другу юности.

— Его жена, — сказала Джесмин Пирссон между двумя глотками красного вина. — Оба звонка были началом ссоры.

— Она могла бы пойти с нами.

— А четверо цыпляток? Ты знаешь, что это такое?

— Не-ет.

— Вот то-то же, — Джесмин помедлила немного, потом подняла глаза: — Что-то в их браке не так. Он представлял себе это по-другому. Он не создан для того, чтобы менять подгузники, купать, кормить с ложечки, складывать кубики и учить первоклассников читать. Несколько дней назад они узнали, что их пятнадцатилетний сын торгует наркотиками. И все лежит тяжелым бременем на его жене.

— Тут мне нечего сказать.

— Его это нервирует, он нетерпелив, агрессивен. День ото дня все хуже. Как раз в последние месяцы. Разумеется, он мечтает о прорыве в науке, о великом открытии. Он предпочел бы день и ночь работать в лаборатории.

— Вид у него изнуренный.

— Логично. Его терзает совесть. С другой стороны, он хочет заниматься наукой. Из-за этого они постоянно ругаются. Я за него беспокоюсь.

Она повернула ключ и открыла дверь.

— Тебе это правда не в обузу?

— Нет! — Она глянула на него через плечо. В ее взгляде была смешливость и уверенность в себе.

Крис вошел в квартиру вслед за ней. Когда в пиццерии он спросил ее, не знает ли она поблизости какой-нибудь отель или пансион, она ответила, что он может переночевать и у нее.

— На диване! — смеясь добавила она.

Квартира состояла из трех комнат, была недавно отремонтирована и находилась недалеко от института. Обстановка оставляла место для света и воздуха, в гостиной на стенах висели современные офорты.

— Спать тебе придется в кладовой. — Она показала ему место для ночлега в третьей комнате: старый диван стоял там среди нагромождения коробок и полок. — Я надеюсь, беспорядок тебе не очень помешает. А если все же помешает, то придется потерпеть. Я только недавно въехала и еще не все разобрала.

Она оставила его одного, и он поставил свои вещи. У двери стояли две дорожные сумки. Из одной торчал зеленый плюшевый дракон. Крис нагнулся и отодвинул края сумки. В глаза ему бросились два круглых пластиковых футляра, один из них он достал. На упаковке были изображены воинственный монстр с угловатой головой, металлическая маска, желтые глаза и руки-клешни. Надпись гласила: Бионикл.

«Не слишком ли воинственно для детской игрушки?» — подумал Крис и достал из сумки два компакт-диска. Легенды Метру Нуи. Для детей от 6 лет, — прочитал Крис. DVD и радиопьеса.

Он снова положил все это в сумку и уже некоторое время нерешительно топтался на месте, когда дверь открыла Джесмин.

— Ой, какой у тебя усталый вид. Несмотря на это, по глотку вина перед долгим сном, а? — Она уже переоделась, и теперь на ней была шелковая желтая пижама, скроенная как домашний костюм из двух частей и просторно болтавшаяся.

— С удовольствием.

— Вино в кухне, — сказала она и пошла вперед.

Он последовал за ней, принес уже открытую бутылку красного вина. Она поставила два бокала на стол в гостиной и села в кресло, натянув до подбородка плед.

— Я временами быстро мерзну.

Он налил вино и сел на диван.

Они молчали.

Всю вторую половину дня он раздумывал, как она будет реагировать, если он за ней приударит. Когда она пригласила его переночевать, он сперва подумал, что это прямой призыв. Но потом она вдруг стала отстраненной и холодной, и теперь она тоже излучала отторжение, необъяснимое для него.