Лицо вроде человеческое. И кожа — не зеленая. Обычная кожа, только исцарапанная, в синяках и кровоподтеках. Похоже, несчастной здорово досталось от рыцарей.

Девчонка снова закашлялась. Села. Закрылась, обхватив ноги руками и уткнувшись лбом в сбитые костлявые коленки.

— Спас-с-сибо, спас-с-сибо, спас-с-сибо, — часто-часто и тихо-тихо скулила освобожденная пленница Инквизиторов.

Худющие плечики тряслись и дергались в нервных всхлипах. Волосы по-прежнему закрывали лицо. Девчонка сильно дрожала то ли от холода, то ли от страха, то ли от всего пережитого. Оно и понятно: чуть заживо, бедняга, не сгорела. Не шутка…

— Прикройте ее чем-нибудь, что ли, — распорядился Виктор.

Костоправ сдернул плащ с убитого крестоносца и набросил на девушку. Та с головой укуталась в ткань с черными крестами и пятнами крови. Затем выпростала руку и указала на повозку.

— Т-т-там, — вновь послышался слабый запинающийся голос. — Там м-м-моя одежда. П-п-пожалуйста.

— Точно! — вспомнил А-Ка. — В телеге какие-то шмотки валяются.

— Ну так тащи их сюда! — поторопил Виктор.

Стрелец принес небольшой сверток и положил его возле девушки.

— Спас-с-сибо-спас-с-сибо-спас-с-сибо…

Они отошли в сторонку. Отвернулись, давая пленнице возможность переодеться без стеснения.

— Ну и что это за кот в мешке? — пробормотал А-Ка. — Кошка, вернее…

— И какого лешего Инквизиторы на костер ее отправили? — нахмурился Костоправ. — Она же не мутант. Нормальная девка, вроде. Худющая только. Или… Или все-таки не нормальная?

— Может, добытчица? — не очень уверенно предположил А-Ка. — Крестоносцы, как я понял, добытчиков тоже не сильно жалуют.

— Кто? — скривился Костоправ. — Вот эта доходяга — добытчица? Думай, что мелешь, Стрелец!

— У тебя есть другие объяснения?

Лекарь не ответил. Более-менее вразумительные объяснения сейчас могла дать только сама девчонка. Если захочет, конечно.

— А ты что думаешь, Золотой? — А-Ка обратился к Виктору.

— Странная она какая-то, — пожал плечами Виктор.

— Во-во! — угрюмо поддержал его лекарь. — Хрен знает, откуда взялась в Котле и почему оказалась на Инквизиторском костре. Крестоносцы, наверное, просто так человека жечь не станут.

— Меня хотели сжечь просто так, — заметил Виктор.

— В самом деле, Костоправ, чего ты взъелся на девчонку? — снова заговорил А-Ка. — Нам-то она ничего дурного не сделала.

— Пока была в мешке — и не могла сделать, — фыркнул лекарь. — А теперь — может. Откуда нам знать, что за моча ей в голову стукнет? А тут, между прочим, инквизиторского оружия разбросано до хрена и больше.

Замечание Костоправа насчет оружия заставило их пренебречь приличиями и обернуться. Мало ли…

Девчонка, впрочем, уже переоделась. Быстренько так, по-солдатски. Теперь она была в камуфлированных штанах и в такой же пятнистой мешковатой куртке. На ногах — обувь из толстой резины, проволоки и кожаных ремешков. На голову наброшен капюшон, закрывающий лицо чуть ли не до подбородка. Так незнакомка выглядела не то чтобы воинственно, но все-таки посолиднее.

«Может, и правда, добытчица?» — подумал Виктор.

— Спасибо, — снова донеслось из-под капюшона. Пугливо как-то и неуверенно.

Нет, вряд ли добытчики так разговаривают.

— Хорош благодарить, — поморщился Виктор. — Что ты заладила: спасибо да спасибо. Давай-ка лучше знакомиться, что ли.

— Только личико сначала покажи, — встрял Костоправ. — Чего прячешься, как…

— Перестань, — Виктор оборвал лекаря, пока тот не ляпнул какую-нибудь пошлость.

Однако и убеждать освобожденную пленницу в том, что капюшон можно не снимать, он не стал. Зачем, в самом деле, рожу прятать, если они уже видели девчонку голой.

Наступила тишина.

Сибиряки выжидающе смотрели на незнакомку. Девушка помедлила пару секунд, словно раздумывая, стоит ли делать то, о чем ее просят, или нет. Затем подняла руку. Сбросила капюшон.

Волосы больше не закрывали лица. Огромные широко распахнутые глазищи смотрели прямо.

Лицо незнакомки действительно было человеческим и даже весьма привлекательным. Его не портила даже разливающаяся по левой скуле синева — след от инквизиторской латной перчатки.

Но вот глаза…

— Ё-о-о-мать! — выдохнул Костоправ. — Все-таки мутантка!

Глаза были большие и красные. И притом красные вовсе не от дыма. Сами по себе, от природы. Ярко-красные, словно залитые свежей артериальной кровью. Будто и не глаза это, а открытые раны-разрезы. Зрачок казался неразличимым в этой пугающей красноте. Белка не было вовсе. Был только сплошной жуткий «краснок».

Теперь-то стало ясно, почему Инквизиторы намеревались сжечь девчонку. Но оставались другие вопросы.