Гедонизм также может пониматься как черта характера, связанная с потребностью в любви, когда желание удовольствия может служить заменителем самого удовольствия. Действительно, эти люди нуждаются, как правило, в любви эротической, деликатно проявляемой в нежности, в соответствии с чем они отождествляют понятие быть любимым с понятием получать удовольствия, как в волшебной сказке братьев Гримм «Принцесса на горошине», чья благородная кровь определилась тем фактом, что ее беспокоила горошина под матрацами. Любящая и нежная личность энеа-типа II может превратиться в фурию, если ей не потворствовать и не дать возможности чувствовать себя любимой, потакая ей, как избалованному ребенку.

Постоянное стремление к удовольствиям энеа-типа II естественно определяет веселье в людях наигранных, с их искусственной удовлетвореностью и оживлением. Оно отражается также в склонности чувствовать себя разочарованным, если им не доставляют удовольствия специально (посредством внимания, новизны, стимуляции), из-за нетерпимости к рутине, дисциплине и другим препятствиям на пути к беззаботной, веселой жизни.

Понятно, что личность, характерной чертой которой является наигранность, склонная стремиться к любви и удовольствиям, страстно заинтересована также в том, чтобы быть привлекательной. Можно сказать, что такие люди «работают» над этим и являются прежде всего обольстительными. Существуют черты характера, которые можно, в свою очередь, воспринять как инструменты обольщения - как эротического, так и социального. Так, люди этого типа являются любящими. Те, кто нуждается в привязанности, вследствие того, что не чувствуют себя в этой области в безопасности, полны теплоты, поддержки, чувствительности, сочувствия… даже если их проявление любви может быть вызвано чувствами, определяемыми как «поверхностные», «непостоянные», «нестабильные» и т.д. Поддержка, которую обольстительно предлагает эта личность, - это то, что можно назвать эмоциональной поддержкой, или моральной поддержкой, в том смысле, что это безоговорочно друг, хотя он может оказаться не столь готов помочь, как можно было бы предположить, исходя из его выражения чувств (энеа-тип III и другие могут быть более полезны, если дело дойдет до практической помощи). Таким образом, в их очаровательности проявляется не только артистичное выражение любви, но и неспособность отдавать, и, говоря мотивированно, это тот вид великодушия, который «отдает, чтобы получить».

Лесть тоже можно считать средством обольщения, присущим личностям энеа-типа II. Нужно отметить, что энеа-тип II льстит только тем, кого стоит очаровывать.

Таким образом, эротизм является одним из средств обольщения. Если мы посмотрим на эротические притязания артистических натур, как на средство, служащее более широкой цели доказательства личной значимости (а не в биологическом фрейдовском смысле), я думаю, мы сможем лучше понять и эротизм, и гордость.

В месте с острой потребностью в любви и всего, что отсюда вытекает, в качестве характеристики энеа-типа II можно назвать домирование как производное гордыни. В отличие от грубой тиранической требовательности энеа-типа VIII и морализма энеа-типа, который добивается своего, пользуясь авторитетами, энеа-тип II достигает желаемого посредством дерзкой самоуверенности - chutzpah. Это самоуверенность человека, основанная на четком понимании себя, стимулированная сильным несдерживаемым побуждением, что усиливает энергетику ауры этого склонного к приключениям характера. (Как я уже отмечал, гордый Характер заключает в себе резкую комбинацию нежности и неуживчивости).

Другой дискриптор, относящийся к этой категории самоуверенности, - это своенравие, черта характера, побуждающая «делать все по-своему», даже не гнушаясь эмоциональной «сцены» битья тарелок.

Большое значение в структуре гордого характера имеет подавление потребностей там, где замешана гордость. Как бы много мы ни имели дела с жизнелюбивыми личностями, которые, казалось бы, всегда стремятся к волнениям и высоким драмам, они, как правило, не осознают и слишком (горды, чтобы раскрыть свои потребности, которые побуждают их доставлять удовольствия и быть экстраординарными.

У гордых, как предполагается, всегда все хорошо и даже больше, чем хорошо, и, чтобы подтвердить это, они и в самом деле должны искать удовольствий в качестве компенсации. И все же ничего не может быть хуже, чем испытывать ощущение потребности в любви, ведь гордость в процессе персонального развития личности стала практически неотделима от собственного имиджа, скорее, дающего, чем принимающего, это и наполняет его чувством удовлетворения от собственного переполняющего великодушия.

Подавление потребностей подкрепляется не только гедонизмом, но и косвенной идентификацией с потребностями других, тех, на которых направлена симпатия, сочувствие и обольстительное лелеяние. Исходя из этого можно понять то, что личность энеа-типа II часто привязана к детям. Она олицетворяет не только неограниченное сумасбродство, но и малышей с их потребностью в защите. Она представляет гордость в том смысле, что может предложить любовь, одновременно скрыто удовлетворяя свою потребность в любви.

Я мог бы озаглавить этот кластер черт характера «артистичное исполнение собственного идеализированного имиджа», подчеркивая то, что может быть абстрагировано в качестве доминирующей стратегии энеа-типа II, в котором ложная любовь и ложное самоудовлетворение являются сильными формами выражения. Однако характеристика привязанности может рассматриваться только как одна из граней типичного идеального имиджа, с которым идентифицирует себя гордая личность. Такой имидж содержит еще и характеристику «счастливый», что мы уже рассматривали, анализируя обольстительность, независимость, включающую в себя отрицание зависимости от потребностей, а также характеристику, для которой слово «свободный» может быть лишь приблизительным термином, если его понимать не как действительную свободу освобождения от характерологических структур, но как свободу от своенравия, импульсивности и сумасбродства. Эта свобода - идеал импульсивного удовлетворения, не только служащий целям гедонизма, но также позволяющий избежать унижения необходимости признать чью-то силу, социальные установки и все виды принуждения. Энеа-тип II не только слишком горд, чтобы признать все эти правила, он восстает против авторитета вообще - часто озорно и с юмором.

Кроме того, «сила», которую можно рассматривать вместе с умом в качестве средства привлечь внимание (что питает поиск удовольствий), может рассматриваться как составная часть более широкого аспекта, чем собственный имидж в жизни. Это не только склонность, это форма позы и возможность поддерживать иллюзию позитивности. Артистичная поза энеа-типа II противостоит попыткам энеа-типа III состояться в идеализированном плане посредством достижений и демонстраций - подобно его артистичным манипуляциям (через скандальное выражение эмоций), противостоит несдержанности энеа-типа III, вытекающей из нарушения самоконтроля.