Добрый человек к моему появлению отнесся с большим интересом: он приспустил очки, пристально глянул на меня поверх стекол и даже слегка привстал, словно хотел выбежать из-за стола и подать мне руку. Однако это был всего лишь мимолетный порыв — жестом показав гончим, куда меня следует усадить, хозяин кабинета вернулся в исходное положение и продолжил беседу с дамой.

Гончие усадили меня на стул, втиснутый между стеклянными шкафами, для профилактики показали разом два кулака и убыли. Мы остались в кабинете втроем: я, добрый хозяин и дама, с которой он беседовал.

Книг здесь не было, читать втихаря названия на папках с делами не представлялось возможным (я сидел между шкафами), оргтехника меня не интересовала, а на хозяина кабинета я смотреть избегал, не хотелось без нужды пересекаться взглядами с человеком, которому в самое ближайшее время мне предстоит беспардонно врать.

От нечего делать я стал смотреть на даму, но не нагло в упор, а искоса, как бы мимолетно. Это была молодая женщина, одетая не совсем по сезону: в черное кашемировое пальто, шляпку с бантиком и шарф. Шляпка, шарф и даже сумочка тоже были черными, что создавало впечатление, будто у дамы траур. Остроносые сапожки были забрызганы грязью, из чего я сделал вывод, что дама приехала откуда-то с окраины. По окраинам у нас сегодня гуляют влажные «фронты» и регулярно накрапывает. А в центре, говорят, специально кудесят: то ли из пушки облака разгоняют, то ли волхвов по разнарядке пригласили, но в любом случае нынче здесь сравнительно сухо и чисто, я тут только что бегал, а потом даже немного полежал на мостовой — и ничего, слегка помят, но не в грязи.

Лицо дамы показалось мне знакомым, но, хоть убейте, я не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах нам довелось с ней встречаться. Дама, кстати, тоже несколько раз обернулась в мою сторону — она сидела ко мне боком, и для нее это было не очень удобно, знаки внимания получались слишком очевидными, — но муки узнавания на ее угрюмом личике я что-то не заметил.

Да, наверное, показалось. Лицо вполне типичное, встречается часто, с такими девушками я мог общаться где угодно.

— Неужели не узнали? — хозяина кабинета почему-то огорчило равнодушие дамы к моей скромной персоне.

Дама молча покачала головой.

— Ну вот же он, вот! — хозяин выудил какое-то фото из вороха бумаг, лежавших на столе, и сделал изящный пас карандашом — очевидно, обвел там кого-то. — Не узнали?

— Тут их много, — мрачно изрекла дама, пожимая плечами. — И никого из них я не видела «живьем». Только на снимке. Я же вам уже говорила.

Интересная диспозиция! Это что за фото такое? Почему нас (в смысле — «их») на этом фото много? И как это фото, где нас много, оказалось в кабинете следователя?

— А вы что скажете, молодой человек? — обратился хозяин ко мне.

— Эмм… Как вас…

— Никита Сергеевич, — подсказал хозяин. — Очень легко запоминающееся ИО. Итак?

— Никита Сергеевич… Я, собственно, не совсем понимаю, о чем тут идет речь и что это за фото… Кстати, могу я на него взглянуть?

— Обойдетесь, — Никита Сергеевич нетерпеливо дернул плечом. — Что можете сказать по делу?

— Я вижу эту даму впервые.

— Вот как? А мне показалось, что вы пытались мучительно вспомнить, где и при каких обстоятельствах ее видели. Я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаетесь, — я невольно смутился от такой востроглазой прозорливости — непонятно, как он мог сделать вывод, практически не глядя в мою сторону. — Лицо дамы показалось мне знакомым. Но я совершенно ответственно заявляю, что до сего дня с ней ни разу не встречался. Если не верите, можете протестировать меня на «полиграфе».

— Обойдетесь, — Никита Сергеевич опять нетерпеливо дернул плечом. — Нет так нет… Инга, голубушка, может быть, все-таки снимете пальто?

Надо же, какой культурный и заботливый человек. Да, врать такому будет очень неприятно.

Дама, однако, заботу не оценила. Покачав головой, она пробормотала:

— Нет, спасибо, я лучше пойду. К вам человек пришел…

— Да ничего, человек никуда не денется, подождет. Он у нас джентльмен, так что ради дамы готов терпеть любые неудобства, — Никита Сергеевич свойски подмигнул мне. — Верно я говорю?

— Верно, — с готовностью кивнул я. — Мне теперь торопиться некуда.

— Так я пойду? — дама привстала и с какой-то непонятной настороженностью посмотрела на хозяина кабинета.

— Не спешите, — ласково попросил Никита Сергеевич. — Сейчас закончим, тогда и пойдете. Осталось недолго, так что, прошу вас, проявите немного терпения.

— Хорошо, — дама села и опять покосилась в мою сторону — на этот раз, как мне показалось, с неким подтекстом или даже предупреждением.

Этот последний взгляд неожиданно даже для меня самого подвиг меня на странный поступок.

— Ладно, вы общайтесь, а я пока прогуляюсь, — я непринужденно встал и направился к двери. — Не буду мешать.