– Все ясно, Иосиф Виссарионович!

Сталин положил трубку. Ну вот, дожили – приходится думать о том, чтобы самолет Гитлера не сбили. А что делать? Его смерть нам сейчас не нужна… Вот когда советские танки будут стоять у стен Рейхстага, тогда и покончим с ним. Никто не будет делить Европу без участия Советского Союза, а уж мы своего куска не упустим…

От Советского Информбюро

8 марта 1942 года продолжилось успешное наступление советских войск на Волховском фронте. Части Красной Армии освободили более 200 населенных пунктов, в том числе города Солнечногорск, Истру, Наро-Фоминск и другие.

Дивизия тов. Мельникова, действующая на одном из участков Западного фронта, за два дня истребили 1700 солдат и офицеров противника. В числе захваченных трофеев – 6 танков, 14 тяжелых и 16 противотанковых орудий, 180 грузовых и 16 легковых автомашин, 78 пулеметов и свыше 200 автоматов. На Калининском участке фронта бойцы тов. Саткевича освободили от фашистов свыше 30 деревень и поселков, истребили около 1800 немецких военнослужащих и захватили 85 танков, 120 автомашин, 115 мотоциклов, два склада с боеприпасами.

Крупные неудачи под Москвой вызывают панику среди солдат и офицеров вермахта. Германские войска несут большие потери. Пленный лейтенант 3 роты 34 мотополка 12-й танковой дивизии Вальтер Пфафель рассказывает: "В моей роте осталось всего 20 человек, в соседней – 8, остальные ранены или убиты. Дивизия располагала 200 танками, сейчас на ходу лишь 34". Ефрейтор 3 роты 63 зенитного дивизиона 10 танковой дивизии Ганс Фармер показал: "Дивизия в последние дни потеряла свыше 60% личного состава. В моей роте всего 15 человек. Если раньше говорили о близком конце войны, то теперь этому никто не верит".

Настроение немецких солдат с каждым днем все ухудшается, многие из них больны или обморожены. Рядовые и даже младшие командиры начинают открыто выражать недовольство. Майор Гюстав Циммер жалуется в письме домой: "Холод, вши и голод причиняют много страданий. Целыми неделями мы не получаем горячей пищи. Хорошо еще, если есть черствый хлеб, а то и этого нет". Ефрейтор Карл Пискоф пишет семье в Баварию: "Питание в частях становится все хуже и хуже. День, когда удается наесться досыта, считается праздником. О том, чтобы вымыться, и речи нет…"

Отступающие части генерала фон Клейста подвергаются непрерывным нападениям партизан. Бойцы отряда под командованием председателя горсовета тов. М. организовали засаду у дороги, по которой гитлеровцы отходили в глубь тыла. За одну ночь они перестреляли до 70 фашистов, отбили семь грузовиков с награбленными вещами, захватили одно орудие, несколько ящиков со снарядами и до полусотни винтовок. Партизанский отряд казаков ночью налетел на роту немцев и изрубил ее всю до единого человека. Командир отряда тов. К. пять раз водил своих бойцов в атаку. За это время кавалеристы истребили до 350 солдат и офицеров противника, захватили 30 конных повозок, три орудия, пять пулеметов, сожгли до 50 автомашин.

Москва

9 марта 1942 года

Сокольники

Фургон ехал по московским улицам на северо-восток, Нина поняла, что ее везут в Сокольники. Промелькнул центр, потянулись рабочие районы. Чем ближе подъезжали к окраинам, тем слышнее становилась артиллерийская канонада. Бои шли уже на улицах города. Все чаще стали попадаться немецкие танки и бронетранспортеры, а также грузовики с солдатами.

За Красносельским мостом повернули направо. Большие кирпичные дома сразу пропали, вместо них слева и справа потянулись одно- и двухэтажные строения, затем их сменили деревянные домишки. Через пять минут машина въехала в парк. Собственно говоря, это был уже почти лес – с обеих сторон дорогу плотно обступали ели и сосны. Свободная часть сделалась совсем узкой, и фургон с трудом пробирался по занесенному снегом шоссе.

Нина любила Сокольники. До войны она часто бывала здесь с мужем, правда, далеко не заходила. Через несколько минут она поняла, что машина направляется в дачный поселок. Там, очевидно, у подпольщиков была база. Нина оказалась права – фургон затормозил у неприметного одноэтажного домика, занесенного снегом почти до самой крыши. Дача стояла на самом краю поселка, и к ней вела единственная дорога. Нина увидела на крыльце Настю и бросилась к дочери.

– Мама! – девочка прижалась к ней всем телом. – Ты к нам насовсем приехала, правда?

Нина бросила быстрый взгляд на Яна и сказала: "Да, дорогая". Ян отвернулся и сделал вид, что ничего не слышал.

В доме было тепло, топилась настоящая русская печка. Навстречу гостям вышел хозяин, старый профессор Лебедев. После приветствий он повел всех в комнату, служившую гостиной. Его жена хлопотала на кухне, там же был и Михаил Семенов.

– Замерзли, наверное, – засуетилась профессорша, – сейчас вам чаек приготовлю, самовар недавно вскипел.