— Ну что, пилоты? Начнем, пожалуй… Кир, веди своих на солнце. Второе звено – за мной!

Передав на землю, что истребителями мы займемся, но опасаемся, что очень скоро сюда придут бомбардировщики, мы получили заверения, что ими будет кому заняться. Главное – не дать мессерам свободно летать в нашем районе. Ну, эта задача нам по плечу!

— Всем внимание! Усилить поиск! — я примерно сообразил, с какого направления подойдут фашисты, и мы постарались занять самую удобную позицию для атаки. Вот и немцы. Двенадцать? Нет, шестнадцать мессеров! Ничего – глаза боятся, Яки делают!

— Кир, будь готов. Сейчас мы их на встречных зацепим, они сразу вверх полезут, свою вертикаль демонстрировать! Дави их там…

— Понял… Готов.

— Всем – атака! Выход боевым разворотом на солнце! Пошли!

Шесть наших серо-голубых истребителей с красными коками винтов вытянулись в левом пеленге навстречу немецкому строю. Нарастала скорость. Если даже и не попадем на встречных, то напугаем до смерти! Брызнут – как козлы от серого волка. На высоту пойдут, а там их наши и приголубят.

Первое звено немцев, не приняв схождения на встречных курсах, попыталось уйти вверх. Мы их легко возьмем, но подставимся под огонь следующих за ними пар.

— Этих пропустить! Бьем следующих!

Все – эти уже не успеют отвернуть. Огонь! Басовито рокотнули 23-мм пушки моего истребителя. Есть! Навстречу, разваливаясь в воздухе, по нисходящей дуге пролетел мессер. За ним – еще один дымящий фашист. Еще одна пара вильнула грязно-серым брюхом и ушла вниз, под нас. Черт с ними, они пока не опасны.

— На боевой!

Шестерка истребителей слаженно метнулась вверх. Почти полтора километра высоты за боевой разворот! Оцени, фриц! Не ценишь, а зря. Я у тебя уже на хвосте.

Месс отчаянно завилял, задымил на форсаже, пытаясь выскочить из кольца прицела.

— Вася, прикрой, атакую… Ну, и-и-ди… иди сюда, — бормотал я, пытаясь поймать месс в прицел, угадать его следующее движение. Все! Ты проиграл!

Ррр-ы-ы-р-р! Очередь снарядов на восемь, дистанция метров семьдесят. Кучно ударившие на такой дистанции снаряды разломили фюзеляж фашистского истребителя пополам, вспыхнул бензобак за сиденьем пилота. Как он сейчас, наверное, орет. Если еще жив…

— Семерка – бей, не отпускай его! — это Извольский командует. Надо ему потом подсказать, чтобы особо не кричал… Не красит это командира в бою.

— Дед, вправо! — это Вася. Я мгновенно крутнулся. Мимо меня прошли пушечные трассы, а за ними пролетел серо-желтый месс. Я увидел злое лицо немецкого летчика, проводившего мой Як глазами. Это ты зря мне глазки строишь, фриц… или ганс… А-а-а, это уже без разницы! "Мессершмитт" догнала очередь Василия. Вот и пятый сбитый будет у ведомого. Молодец – клепает счет, не отходя от кассы! Точнее – от ведущего.

А ведь все – бой-то и закончился… Немцы вертанулись через крыло и любимым приемом – в пике и драпать – вышли из боя.

— Кир, доклад!

— Двое сбитых, наши целы!

— Понял, смотреть за воздухом, держи высоту. Мы сейчас подойдем. Пойдем, нашим поможем бомберов встретить.

Два звена истребителей с красными коками винтов сошлись вместе. На земле, за нашими спинами, догорали шесть костров.

Утро чудесное, а радости нет. Все утро меня преследует какое-то чувство, такое, знаете ли… Я даже пальцами прищелкнул, пытаясь поймать его определение. Чувство неудовлетворения, что ли…

Я на земле до обеда. Сейчас в небе с ребятами подполковник Степанов. Прикрывает его мой Вася. Василию пришлось все рассказать, ну – про потерю цветоощущения у Степанова, вы меня правильно поняли… Я так и сказал Василию, — панику, мол, не гони, просто будешь его глазами. Наведешь его на цель, а там подполковник и сам справится. Или не справится…

Вот эта неопределенность, наверное, меня и бесит. Я просто не знаю, что мне делать. Если бы еще командир сидел на земле… Так нет – он любыми путями пытается найти повод лишний раз слетать с ребятами. Уж сколько я ему намекал, что это моя прямая обязанность и основная работа! Ага, как же! Конечно, положа руку на сердце, я его понимаю. Группа – это его последний шанс. Он же не может не понимать, что если его шалости со зрением перестанут быть его маленьким секретом, то с летной работы его сразу спишут. И пойдет он, в лучшем случае, на какой-нибудь запасной полк. Да не фронтовой, а окружной… Где-нибудь в Свердловске… Поэтому и цепляется за любой повод лишний раз подняться в небо. Ладно, все понятно, пускай!

А я, тем временем, по наземным службам пробегусь. Может, это и не совсем мой участок работы, но все же…

— Здравствуйте, товарищи! Сидите, сидите… Зашел, вот, посмотреть – над чем это вы так кропотливо работаете. Дайте-ка мне взглянуть на журнал боевых действий группы… И еще – пару листов бумаги мне и карандаш… Спасибо… Ничего-ничего, я вам не помешаю – работайте спокойно.

Я погрузился в изучение документов. Вроде бы все нормально. Кое-какие замечания у меня все-таки появились, и я, тщательно продумывая формулировки, выписал их на бумагу. Заодно – накидал и примерную форму бланка отчета о вылете. Заполнить его летчику по типовым графам будет гораздо легче, чем мучиться и придумывать, а что бы еще написать в отчете для начальства. А так – взял бланк, а там уже все есть! И время полета, и высоты, и погода, и типы встреченных и атакованных вражеских самолетов, и даже остаток боекомплекта и бензина упомянут, во как! Полная картина вылета. И офицерам штаба будет удобнее потом обработать и суммировать все данные по вылету. В общем – стандарты и шаблоны – это великая вещь! Только бы не превратить их в фетиш, а так – пусть служат нашему общему делу.