После многочасового допроса следователь, не получив желаемых результатов, передал Дилбера охране и велел снова привести Марко Бионвича.

Усташский агент и следователь молча смотрели друг на друга. Тягостное молчание нарушил следователь:

— Ну как, Бионвич, отдохнул и успокоился?

— Я еще не отдохнул.

— У тебя было время и поспать.

Агент молчал, пытаясь понять, что скрывается за ничего не значащими на первый взгляд вопросами следователя.

— Для вас обоих было бы лучше признаться, — прервал раздумья агента следователь. — Некоторые факты настолько ясны... У тебя есть фальшивые документы?

— Есть, господин следователь!

— Я никакой не господин, ради бога!

— Товарищ... — начал было Бионвич.

— И так не пойдет. Мы не товарищи, — прервал его следователь.

— А как же тогда? — спросил в замешательстве агент.

— Я для тебя просто следователь.

Бионвич заерзал на жестком сиденье, посмотрел на связанные руки и тяжело вздохнул. Следователь внимательно следил за агентом, опасаясь, как бы он снова не вскочил и не попытался бежать.

— Не волнуйся и спокойно отвечай! Где тебя обучали? — тихо спросил следователь.

У Бионвича на скулах заходили желваки, и он еще больше замкнулся в себе.

— Я знаю, что ты не имеешь права рассказывать о себе. Присягу давал?

— Давал.

— Но это теперь для тебя не помеха, ты далеко от тех, кому присягал. Если будешь говорить правду, сможешь облегчить свою участь и надеяться на прощение.

— Значит, обещаете? — поинтересовался Бионвич.

— Разумеется.

— Какие гарантии?

— А ты довольно дерзкий! Уже ставишь условия. Могу лишь обещать, что народный суд при вынесении приговора учтет твои искренние признания.

Бионвич молчал.

— Время не ждет, принимай решение! — предупредил следователь.

— Все к черту! — как бы очнулся Бионвич. — Курсы агентов я окончил в Загребе.

— Когда?

— В начале этого года, а потом меня сразу направили в Сараево.

— Почему именно в Сараево?

— Там меня никто не знал, и поэтому поручили выполнить одно секретное задание.

— Секретное задание? — повторил следователь. — Какое конкретно?

— Я должен был найти руководителя сараевских коммунистов. Для усташей и гестапо он был как кость в горле. Но я его никак не мог выследить...

— Вот в это я верю. А как зовут вождя коммунистов?

— Эх, этого я точно не знаю. У него было подпольное имя Вальтер. А что касается его настоящего имени и фамилии, то здесь лишь одни догадки и предположения. Кличка мало что говорит, особенно моим коллегам в их работе... Так мы и не могли никак узнать, кто же на самом деле скрывается под этой кличкой.

— Хорошо, это останется секретом и дальше, — обрадовался следователь и сразу же задал следующий вопрос: — Ты же не один окончил курсы агентов?

Бионвич немного поколебался, но, очевидно, боясь новых предупреждений следователя, снова заговорил:

— Понятно, на курсах я был не один. Со мной обучались Илья Фркович, Миле Павлович, Мате Бошняк, Ивица Мешич, Миле Нехич и Марьян Ранчевич.

Следователь подошел к секретарю и, взяв протокол допроса, протянул его Бионвичу, чтобы тот проверил, правильно ли записаны названные фамилии.

— Куда же агентов направили после окончания курсов? — снова задал вопрос следователь, когда Бионвич закончил просматривать протокол.

Вражеский разведчик побледнел и растерянно ответил:

— Поверьте, не знаю!

— Сомневаюсь, чтобы ты не знал. Ведь тебе оказывали особое доверие, если послали в Сараево.

— Лучше бы мне было поехать в другое место! Может быть, тогда...

Агент неожиданно замолчал и закрыл руками лицо.

— Что случилось? — спросил следователь.

— Схожу с ума!

— От искренних признаний еще никто не попадал в сумасшедший дом.

— Дайте мне воды.

— Сейчас дадут.

Секретарь позвал часового и попросил принести кружку воды. Бионвич жадно выпил воду, вытер рукавом губы и стал говорить:

— По окончании курсов к партизанам были направлены Фркович, Павлович, Мешич, Нехич и Ранчевич. Там они, насколько мне известно, хорошо устроились и посылали в Загреб, в центр, важные сведения.

— В какие районы направили их?

— Под Загреб, в Загорье. Можно ли мне немного отдохнуть? — попросил агент.

— Почему же нет?

Следователь прекратил допрос и отправил Бионвича в комнату, предназначенную для арестованных.