Шрифт:
«Русский период» жизни Райнера Марии Рильке (1899 и 1900 годы) — переписка с Л. Пастернаком, Л. Толстым, А. Бенуа и другими деятелями русской культуры, дневники, воспоминания, стихи сопровождаются комментариями, явившимися итогом многолетних разысканий.
Надежда Улановская, Майя Улановская. История одной семьи. Мемуары. СПб., «ИНАПРЕСС», 2003, 464 стр.
Основу книги составили — в разделе «Рассказ матери» — мемуары Надежды Марковны Улановской (1904–1986; арестована по политическому обвинению в 1948 году, срок — 15 лет, освободилась в 1956-м) и — в разделе «Рассказ дочери» — воспоминания Майи Александровны Улановской (арестована в 1952-м за участие в молодежной антисоветской организации, срок — 25 лет, освободилась в 1956-м); в «Приложения», составившие треть книги, вошла лагерная переписка членов семьи, — значительную часть составляют письма из лагеря мужа первой повествовательницы и отца второй — Александра Петровича Улановского (1891–1971), участника революционного движения в России, ссыльного в Туруханском крае, участника Гражданской войны, работавшего затем по заданиям советской разведки в Европе, Китае, США; преподававшего в военных академиях, арестованного в 1949 году (освободился в 1955-м). Здесь же публикуется запись беседы с Анатолием Александровичем Якобсоном (1935–1978), в которой Якобсон рассказывает о правозащитной деятельности московских диссидентов на рубеже 60 — 70-х годов, в частности, о своей работе над «Хроникой текущих событий», о процессе Якира и Красина, о проблеме эмиграции в Израиль. «Чистота и искренность революционеров (от романтических и пафосных дедов до отчаявшихся и изуверившихся внуков), одинаково пожираемых революцией, — экзистенциальная фабула повествования, охватывающего почти все минувшее столетие. Но историческое время в своей низкой неприглядности и высоком романтизме понимается и осознается авторами через призму семейной драмы не как мания необоримого рока, а как непреложность и основание личного бытия, однажды даденного человеку» (из аннотации). См. о книге: Михаил Золотоносов, «Семейные трапезы» — «Московские новости», 2003, № 22 .
Составитель Сергей Костырко.
Периодика
«Большие Бульвары», «Время MN», «Гуманитарный экологический журнал»,
«Дальний Восток», «День литературы», «Завтра», «Знание — сила», «Известия»,
«Книжное обозрение», «Консерватор», «Крещатик», «Левая Россия»,
«Литературная газета», «Литературная Россия», «Логос», «Московские новости», «Наш современник», «НГ Ex libris», «Новая газета», «Новая Польша»,
«Новое время», «NEWSru.com», «Огонек», «Октябрь», «ПОЛИТ.РУ», «Посев», «Русский Базар», «Русский Журнал», «Сетевая словесность»,
«Спецназ России», «Топос», «Труд»
Наталья Айрапетова. Миграционная война. В России предпринимаются попытки использовать неконтролируемую миграцию для разрушения страны. — «Литературная газета», 2003, № 23–24, 11–17 июня <http://www.lgz.ru>
«<…> ее [России] независимости явно угрожает „независимая“ миграция, причем любой разумный шаг власти по сохранению российской государственности немедленно встречается топотом ног, только ног уже „демократических“».
См. также сайт «Движения против нелегальной иммиграции»: http://www.dpni.org
Лев Аннинский. «Я был советский человек, пока нас не растащили». Беседу вела Фотина Морозова. — «Литературная газета», 2003, № 23–24, 11–17 июня.
«Мой атеизм — одна из религиозных систем, не хуже других, со своей мечтой, со своим отсутствующим богом — я внутри этой системы вырос».
«<…> русский язык — единственный, в котором одним и тем же словом „воля“ обозначается и выход на свободу, и отказ от свободы с помощью волевого самосмирения».
«Я по природе русификатор, я считаю, русская культура — это та родина, которая у нас есть, а вопрос именно и только в том, чтобы русификация была добровольной. А для этого надо добровольно стать русским. Не все это могут».
«Пока не исчезла Москва и Россия, я московит и русский. Это моя идентификация».
Лев Аннинский. Отзвуки, отсветы, отблески. Заметки на полях книги Геннадия Костырченко [ «Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм»]. — «День литературы», 2003, № 5 <http://www.zavtra.ru>
Пересказ с комментариями.
Алексей Арбузов. Деньги. Повесть. Предисловие Кирилла Арбузова. — «Октябрь», 2003, № 5 <http://magazines.russ.ru/оctober>
«<…> где я был объявлен единственным наследником не только поместья Н., но и всего ее состояния, исчисляемого в два с половиной миллиона рублей. Внизу стояла дата — 20 октября 1917 года». Текст Арбузова датирован: «23 декабря 1941 г., Чистополь — 13 апреля 1945 г., Переделкино». Здесь же — краткий мемуар Леонида Хейфеца об Арбузове «Куда уходят дни?».
Армен Асриян. Антисемитофобия. — «Консерватор», 2003, № 18 (34), 30 мая <http://www.egk.ru>
«Недавно, обнаружив в свежекупленной книге фразу: „Вот еще одна книжка про Холокост. На этот раз — раскраска…“, и, отсмеявшись, я показал фразу приятелю. Тот выпучил глаза, но, посмотрев обложку, успокоился: „А, это Вуди Аллен… Он — еврей, ему можно…“ И вот тут я испытал вспышку ярости — оказывается, если бы эта шутка пришла в голову мне, я должен был бы ее скрывать и таиться — ибо не еврей…»
«Я практически уверен — не будь подобная инновация чересчур неполиткорректной — очень и очень многим сегодня пришлось бы ставить новый медицинский диагноз: „антисемитофобия“. Серьезный невроз, иногда протекающий в очень тяжелой форме. Судя по всему, минимальное число жертв невроза находится в Израиле — что совершенно естественно. Люди, воюющие за свою страну, окруженные реальными опасностями, менее подвержены опасностям мнимым».
Федор Бармин. Русский протест. — «Спецназ России». Газета Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора Альфа. 2003, № 5 (80), май <http://www.specnaz.ru>
Говорит Александр Ципко: «Русские знают, что их практически нет среди олигархов, среди самых богатых, среди тех, кто, с их точки зрения, присвоил основные национальные богатства. <…> Но, пожалуй, больше всего наших людей раздражает „культурная“ — информационная политика „новой России“».
«Получается, что сейчас мы являемся свидетелями уникального явления в русской истории последних веков: русские начинают осознавать себя как нация, как единство по крови. <…> На место имперского национального сознания приходит этническое, русское национальное сознание. И оно провоцируется сразу по многим линиям: как скрытый конфликт между бедными русскими и богатыми нерусскими олигархами, как конфликт между русской бедной провинцией и ожиревшей космополитической Москвой, как конфликт между „русской духовностью“ и враждебным „американским телевидением“».