— Безобразие! — возмутились, видимо, участники совещания. — Страна, к событиям в которой Голливуд особенно неравнодушен, не имеет в нем своего представителя! И решили (не без ЦК партии, конечно) немедленно отрядить в Калифорнию в качестве такового кинорежиссера М. Калатозова.

А собравшиеся на воксовской сходке писатели готовы были хоть сейчас завалить Голливуд своими предложениями. Но проходит еще три месяца, прежде чем на этой их готовности тот же Г. Александров ставит резолюцию:

«Разрешение этого вопроса отложено (в ЦК, конечно. — Ю. С.) до тех пор, пока наш представитель в США режиссер М. Калатозов не ознакомится на месте с потребностями советских сценариев и не информирует нас по этому вопросу. Часть сценариев (наспех написанных после совещания. — Ю. С.) тов. Калатозов повез с собой в США.

1 июля 1943 года».

Дорого можно было бы отдать за возможность ознакомления с отвезенными Калатозовым в Голливуд предложениями. Как и за то, насколько детально ознакомил Москву будущий автор ленты «Летят журавли» с потребностями Голливуда в советских сценариях и устроило ли американцев то, что он им привез.

Как бы то ни было, деятельность Голливуда по производству фильмов о России (шедших по крайней мере на советском экране) ограничилась, насколько нам помнится, двумя картинами: «Северной звездой» и «Песней о России» по сценарию Л. Хелман. Ни один из прочих фильмов, о работе над которыми сообщал Бузыкин, — «Миссия в Москву», «Русская девушка», «Сожженная земля» и др. — не был, видимо, доведен до конца, или они осели на пыльных, как писала «Ивнинг стар», полках сделавших их студий.

Трудно, конечно, судить об истинных причинах такой голливудской «неисполнительности», но одной из них наверняка стали те долгие полгода, пока Москва в лице ВОКСа и других организаций раскачивалась, прежде чем придать голливудским симпатиям к советской тематике нужное ей пропагандистское направление. И тут, для объяснения такой московской «неповоротливости», мы обращаемся к другому «полугодию», о котором заявили вначале, — с февраля по август 1942 года.

О нем рассказал в феврале 1943-го тот же руководитель делегации советских инженеров в Голливуде Г. Ирский:

«Советская хроника приходит в США с огромным опозданием. Особенно характерна история с фильмом „Разгром немцев под Москвой“. В январе 1942 года он вышел на советский экран, и в США было передано сообщение, напечатанное в „Правде“ и в „Известиях“, что копия фильма отправлена в Америку. Сообщение вызвало в США громадный интерес. Крупнейшая студия „Коламбия пикчерс“ решила показывать фильм в лучших кинотеатрах. Фирма брала на себя все расходы и шла на любые условия, выставив со своей стороны только одно: получение фильма не позже февраля.

Картина, однако, не была получена ни в феврале, ни в марте, после чего интерес к ней упал. Премьера фильма состоялась только 15 августа! Зимний фильм пришел летом и вследствие этого прошел на второстепенных экранах, потеряв миллионы зрителей».

Надо, однако, отдать должное американцам: они сделали документальный «Разгром немцев под Москвой» первой советской картиной, удостоенной «Оскара». Но и «Оскар» не утешает, когда думаешь о том, как эти полгода отечественной, столь чреватой в условиях войны, неторопливости похожи на полгода, которые отделяют сообщение Бузыкина из Америки от действий его шефа Кисловой в Москве.

Не эти ли полгода стали причиной того, что из восьми — десяти фильмов, которые американцы задумали о России, они, не замечая особого интереса тех, кому эти фильмы посвящались, осуществили только два? И как, наверное, потом М. Калатозов ни воодушевлял своих заокеанских коллег на возобновление интереса к войне в России, как ни расписывал им прелести привезенных им из Москвы и присланных вслед советских «голливудских» сценариев, американцы, как всякие спонтанно увлекающиеся люди, уже остыли, и момент дальнейшей «советизации» Голливуда был безвозвратно упущен. А ненужного, видимо, за океаном М. Калатозова вернули в Москву и сделали аж начальником Главка по производству художественных фильмов Комитета кинематографии.

…И все это при том, что Сталин, когда ему захотелось в 1942 году с помощью комедии «Волга-Волга» с ее «Америка России подарила пароход… но ужасно, но ужасно, но ужасно тихий ход» намекнуть Ф. Рузвельту на совершенно непозволительную затяжку с открытием второго фронта, сделал это, по сравнению с той же Кисловой, моментально. На следующий день после того, как побывавший у Сталина специальный помощник Рузвельта Г. Гопкинс вылетел из Москвы на родину, копия «Волги-Волги» оказалась в просмотровом зале американского президента.