Сердце у Люко заколотилось быстрее, плечи грозно вздымались при каждом вдохе.

— Так ты не веришь! — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Не верю — во что, Люко? Во что не верю? Что ты справишься с ролью? В это я верю. Что ты — антихрист? — Плечи Пипа опустились. — Нет, в это я не верю.

Мышцы Люко, и без того напряженные, окаменели. Он огляделся и увидел гантели. Схватив одну из них, Люко повернулся к Пипу: тот пятился назад, умоляюще подняв руки.

— Об этом вы говорили с Хюбером? Так вот до чего дело дошло!

— Нет! Погоди минутку… дай сказать…

— Я уже услышал все, что мне нужно. — Люко шагнул к бывшему другу. — У Христа был Иуда. У меня есть ты.

— Хюбер просил меня помочь ему, но я ничего не сказал! Я…

— Разве я могу тебе верить теперь? Ты пошел на эту встречу! — Люко сделал еще один шаг.

— Постой! — почти панически выкрикнул Пип и отступил дальше. — Ты всю жизнь запугивал меня… но я не такой дурак, как ты думаешь, Люко. Я… подстраховался.

Люко остановился.

— Что ты мелешь?! Как подстраховался?

— Материалы по Раддусе у меня.

Ярость Люко вдруг потухла, ему показалось, будто Пип нанес ему удар в живот.

— Они уничтожены, — произнес он. — Их больше нет.

Несколько месяцев назад отец Рендалл откопал где-то пророчество, указывающее на то, что в детстве будущий антихрист должен убить свою мать. Рендалл сказал Люко, что достоверность пророчества еще нужно тщательно проверить. Но оно должно было существенно укрепить поддержку Люко со стороны Смотрителей.

Всем было известно, что, когда ему было одиннадцать, он убил свою мать. В полиции он объяснил, что она часто скандалила, а в этот раз начала его избивать. Он схватил кухонный нож и ткнул ее в грудь. Люко показал полицейским следы побоев. Он плакал и причитал, и в конце концов ему поверили, тем более что убитый горем отец подтвердил, что жена часто била мальчика, хоть он старался защищать сына.

— Она была немного больная, моя Мария, — скорбно вздыхал он.

Друзья Люко услышали от него немного другую историю: мать якобы нашла у него стопку нехороших журналов и немного травки — Люко достал их у парня постарше. Мать пригрозила, что расскажет отцу, который наверняка жестоко избил бы его. Тогда он ее и убил. Смотрители знали про это, так что недавно открытое пророчество должно было укрепить их веру в Люко — после подтверждения его истинности от теологов, конечно, но в этом на отца Рендалла можно было положиться.

Проблема была в том, что на самом деле Люко не убивалсвою мать. Ножом ее пырнул муж — спьяну. Люко в это время гостил в Летоджанни у тетки, сестры отца. Отец вызвал его домой, избил для убедительности и заставил взять вину на себя. «Ты еще маленький, тебе ничего не будет», — говорил он.

Один из следователей не поверил их версии и стал искать улики, опровергавшие ее. Он нашел билет Люко на поезд от Летоджанни до Раддусы, записал свидетельские показания соседей, которые слышали шум драки и крики незадолго до предполагаемой смерти Марии Скарамуцци, а также взял образцы кожи из-под ногтей убитой. Но сын и отец упорно придерживались своей версии, к тому же семье следователя стали поступать анонимные угрозы, и дело было закрыто. Однако Люко знал, что Смотрители будут очень тщательно проверять все, связанное с пророчеством. Особенно будет стараться неверящий ему Хюбер со своими сторонниками. Папка с собранными следователем уликами могла выдать Люко — причем если тридцать один год назад образцы кожи мало что значили, то теперь при помощи анализа ДНК можно было неопровержимо доказать, что перед смертью мать Люко царапала не его.

Правда о ее гибели казалась логической неувязкой — если говорить о его претензиях на имя антихриста.

Люко с самого начала знал, что его жизнь должна соответствовать всем достоверным предсказаниям, особенно тем, которые были обнаружены его теологами и одобрены им лично. Одно несбывшееся предсказание равнялось смертному приговору. Поскольку Люко знал про себя правду, он подозревал, что отец Рендалл, как человек увлекающийся, не совсем правильно истолковал предсказание, которое счел искомым доказательством. «Мы часто принимаем желаемое за действительное», — думал Люко. Но такой крупной ошибки Смотрители не простят.

Вскоре после того как Рендалл предъявил ему доказательство насчет матереубийства, Люко отправил Пипа в Раддусу с поручением найти папку и уничтожить улики. Чтобы замести следы, следовало сжечь все хранилище. Пожар бросал тень подозрения на Люко, но даже это было лучше, чем позволить Смотрителям найти улики.

Пип прекрасно справился с поручением. Во всяком случае, так Люко думал прежде.

— Я оставил эту папку у себя, — сказал теперь Пип. — Я видел, что с тобой творится. Мне нужна была какая-то гарантия, что ты не переменишь своего отношения ко мне, как случилось со многими, кто тебе доверял. Я начал вести записи, но это было только мое свидетельство. А теперь у меня есть доказательство.

— Я тебе не верю.

— Ты был в Летоджанни, когда твой отец убил твою мать. В одной пробирке есть улика. На ней этикетка: «Образцы кожи из-под ногтей правой руки».

Люко рассказывал Пипу правду, но не вдавался в подробности насчет улик. Пип открывал папку и читал ее — это точно. Но оставил ли он ее у себя? Люко склонялся к мысли, что оставил. Но он не верил, что Пип устроил так, чтобы в случае его смерти папка досталась врагам Люко. Это было слишком сложно и рискованно. Если убить Пипа сейчас, среди его вещей наверняка найдется или сама папка, или какие-нибудь указания на то, где она находится.