– Ой нет, – застонал Коротков, – только не это. Скажи, что ты пошутила.

– Я пошутила, – послушно повторила Настя. – Я знаю, где психа искать.

Коротков застыл с ножом в руке.

– Шутишь?

– Ты же сам велел пошутить. – Она пожала плечами и взяла со стола один из готовых бутербродов. – Он живет или работает в районе Кузьминки – Перово.

– Колька! – заорал Коротков, бросая нож на стол.– Кончай ты разговаривать, дело есть.

Селуянов недовольно поморщился, сказал еще несколько слов и положил трубку.

– Вот и давай ей после этого карту, – проворчал он. – Сделал доброе дело, а она теперь поговорить с девушкой не даст. Садистка неблагодарная. Чего у вас стряслось-то?

Настя быстро изложила результаты своих мучительных таблично-топонимических изысканий.

– Вот это да! – восхищенно покачал головой Селуянов, уже забыв недавнюю обиду. – Но, Ася, территория, на которой расположены эти улицы, очень большая. Как искать-то?

– Надо посмотреть по карте места расположения пунктов проката, в которых мелькали эти фамилии, и примерить их к Восточному округу. Может быть, удастся локализовать круг поисков. Коленька, это твой хлеб, без тебя мы тут не справимся. Только ты навскидку можешь сказать, какие в этой части города жилые массивы и какие предприятия.

Коля выразительно посмотрел на часы.

– А жить когда?

– Ладно тебе, – вмешался неожиданно Коротков, который всегда рад был потянуть время, чтобы не идти домой, – тебя Валюшка и так дома ждет, не думай, что общественность этого не знает. Тебе на свидания бегать не надо.

Селуянов после развода долго жил один, завести стабильный, греющий душу роман у него все никак не получалось, и вот месяц назад примерно он познакомился с замечательной девушкой Валечкой из муниципального отдела милиции. Поскольку он был счастливым и единоличным обладателем отдельной квартиры, проблема «сбегать на свидание» перед ним действительно не стояла. Валентина фактически жила у него. По утрам Коля отвозил ее на работу, а по вечерам она ждала его с горячим ужином и неизменным серьезным вниманием к его милицейским заботам.

Они быстро выпили кофе с бутербродами, расстелили карту и принялись за работу. Четырнадцать фильмов брались напрокат человеком с «уличными» фамилиями в восьми разных пунктах проката. Нанеся на карту эти восемь точек, Селуянов вежливо, но непреклонно попросил коллег оставить его одного, не дышать в затылок, не советовать под руку и не стоять над душой. Настя и Юра Коротков послушно повернулись и вышли.

В Настином кабинете стоял арктический холод. Прибежав с картой под мышкой, она была так взбудоражена своей догадкой, что забыла закрыть окно, которое открывала для проветривания. С тех пор прошло достаточно времени, чтобы небольшая по размерам комната успела выстудиться до температуры промышленного холодильника. Зато воздух теперь здесь был абсолютно чистым и свежим.

Коротков торопливо закрыл окно и зябко передернул плечами. Настя достала из шкафа куртку и набросила на плечи. Время было позднее, но она знала, что не может уйти домой. Не может, пока Коля, поколдовав над картой, не скажет своего слова. Она просто умрет от нетерпения и неизвестности, если отложит разговор с ним до завтрашнего утра.

– Ася, а ты сама веришь в свою идею? – спросил Коротков.

– Не знаю. – Она вздохнула и устало прикрыла глаза. – Я уже ничего не знаю, Юрик. Мне иногда кажется, что и маньяка этого нет в природе, я просто его выдумала. Мы гоняемся за тенью, которая является плодом моего воспаленного воображения. Нет этого маньяка, он – миф. И все, что мы с тобой и Колей пытаемся сделать, неправильно с самого начала.

– Но ведь мальчики похожи, – возразил он. – Это-то не выдумка. Мы же все смотрели фотографии – и ты, и Гордеев, и мы с Коляном. Не может же всем нам померещиться одно и то же. И потом, из этих девяти человек восемь – из еврейских семей. Это установлено точно, и в этом ты можешь не сомневаться. Ты что, Асенька, совсем духом упала?

– Угу, – пробормотала она, почти не разжимая губ.

На нее навалилась вдруг такая свинцовая усталость, что даже разговаривать сил не было.

– Ну что мне для тебя сделать, чтобы ты развеселилась? Хочешь, сбегаю на улицу и принесу тебе мороженого? Или конфет. Хочешь?

Она отрицательно покачала головой и открыла глаза.

– Спасибо, Юрик. Ты настоящий друг. Не обращай внимания на мою кислую физиономию. Расскажи лучше что-нибудь.

– Ты и так про меня все знаешь, – улыбнулся Коротков. – Сын растет, теща болеет, Лялька скандалит каждый день. Вот и все мои новости.

– А Люся?

С Люсей Семеновой у Короткова был затяжной роман, перевод которого в официальные рамки был отложен до повзросления детей: один сын у Юры и двое – у нее.

– Люся сейчас в командировке. Ее на целый месяц услали куда-то в Приморье. Им там приспичило разработать прогноз преступности на пять лет. Да еще с вариантами, в зависимости от того, кто победит на президентских выборах.

– Скучаешь без нее?

– Скучаю, – признался Коротков. – Очень.

– Юр, у тебя были когда-нибудь повторные романы?

– Это как?

– Ты встречаешь женщину, с которой у тебя когда-то давно был роман, и все начинается снова. Было такое?

– Нет. А почему ты спросила?

– Так просто. Интересно.

– Аська, не крути! Признавайся, почему спросила.

– Я же сказала: просто так.

– Врешь, – убежденно констатировал Юра. – Хоть бы покраснела для приличия.